Теофило Стивенсон - Маноло Кабале Руис

несильным прямым ударом я, к собственному удивлению, уложил соперника на пол, судья на ринге открыл счет. Он был явно на стороне Кида, считал все медленнее и медленнее. Я молился, чтобы противник не встал. Иначе наступил бы мой черед лежать на ринге. Наконец рефери произнес „десять“. Это было чистым везением, что я выиграл бой нокаутом.

Какой-то крепкий мужик из публики поднялся на ринг и вызвал меня на поединок. Чуть живой от боли, полумертвый от усталости, я рассвирепел и послал его подальше».

Придя немного в себя, Стивенсон направился к своему брату, который должен был получить гонорар за бой. Заплатили всего 10 песо — жалкие гроши за избиение при переполненном стадионе. Это был чистый грабеж!

Брат отсоветовал Теофило связываться впредь с дельцами от профессионального спорта.

В 1927 году Теофило вернулся на остров Хуан Кларо. На этот раз его взяли «лошадкой» — работать за штатного докера. Он получал только часть зарплаты, какие-то гроши. Теофило пытался снова подрабатывать уроками английского, но господа неохотно брали темнокожих учителей, хотя и платили им меньше, чем белым.

Лишь железная воля помогла Теофило удержаться на Кубе, несмотря на все трудности и невзгоды. Он не хотел возвращаться домой побежденным.

В 1937 году начались гонения на эмигрантов. Без всяких объяснений их выгоняли из порта. Особенно преследовались выходцы из английских колоний. Это были интриги хозяев «Чапарра Шугар Компани», а также испанцев и англичан, верховодивших в этом районе. Освободившиеся места отдавали белым. Это был чистый произвол, но протестовать было бессмысленно и опасно. Произнесшего слова протеста просто убили бы.

В феврале 1948 года Стивенсон Паттерсон женился на Долорес Лоуренс, работавшей на сахарном заводе «Делисиас». Она стала верной спутницей жизни и подарила ему пятерых детей.

В 1951 году Теофило решил принять кубинское подданство и потребовать восстановления на постоянной работе. Однако хозяева и профсоюз и слушать его не хотели. Все они были на содержании компании.

«Однажды меня вызвали и предложили работать на побегушках, — вспоминал Теофило. — Пришлось согласиться. Надо было кормить детей».

В 1952 году в семье Стивенсонов родился мальчик. В честь отца его назвали Теофило, которому суждена была иная судьба и в спорте, и в жизни.

Затем родились Хосе Рамон, Нанси, Давид и Норис, выросшие уже в условиях новой Кубы.

«Мой старший сын Теофило, которого близкие называли Пироло, — рассказывает Стивенсон Паттерсон, — был худым, высоким мальчиком. Ни минуты не посидит спокойно. Любил пошалить с младшими детьми, хотя всегда заботился о них. Был привязан к Нанси и Норис. Долорес его баловала. Все-таки первенец! Веселого, улыбчивого мальчика любили в нашем квартале. Пяти лет он поступил в начальную четырехклассную школу имени Хосе Куе».

Теофило-младший не любил писать, хотя учился легко. На доске он выводил огромные буквы и в школе очень любил озорничать, возился с другими детьми.

Затем Теофило-младший перешел в школу «Хосе Марти». Там он закончил пятый и шестой класс. Его учительница Нельва Эскивел говорила, что он был неспокойным, но умным учеником.

Старший сын помогал родителям во всех работах по дому. На Кубе мужчины доят коров. У мальчика это дело никак не получалось — проливал молоко на землю. Родители его не ругали — понимали, что мальчик старается.

Теофило всегда участвовал в уличных потасовках и часто выходил победителем. Только соседский мальчик Алексис Алькорта задавал ему трепку.

«Когда я встречаюсь с ним теперь, то всегда напоминаю, что я первым побил его. Сейчас мы лишь смеемся над нашим детством. Мы с ним большие друзья», — рассказывает Алексис.

Дела у старшего Стивенсона шли туго, но тем не менее все дети продолжали ходить в школу, хотя приходилось терпеть все превратности судьбы, недоедать. Долорес всегда поддерживала мужа. В 1959 году, за несколько месяцев до победы революции, Стивенсон Паттерсон вдруг без всяких дополнительных хлопот был восстановлен на работе в порту.

Закончив шесть классов, Теофило-младший поступил в среднюю школу «Мирта Эскалона». Школа располагалась на территории сахарного завода, в нескольких кварталах от их дома.

В 12 лет Теофило стал брать уроки английского языка у своего отца, очень серьезно относясь к этим занятиям. Скоро отец стал замечать, что сын зачитывается книгами о боксе. Особенно часто у него в руках была книга «Курс бокса» Джимми Дифореста. Рассматривал различные стойки, способы нанесения ударов, передвижение боксеров по рингу.

Однажды вечером отец увидел, что сын стоит в боксерской стойке, и подумал, что его высокий и стройный мальчик и в самом деле может стать хорошим боксером. К этому времени профессиональный спорт на Кубе был запрещен, спортсмены перестали быть объектом эксплуатации, и такая карьера для сына не казалась старшему Стивенсону столь ужасной, как в дни его молодости.

И Теофило Стивенсон Паттерсон привел одиннадцатилетнего сына к своему старому другу Джону Эррере. Он сказал, что мальчик увлечен боксом, читает книги о спорте на английском языке. Мальчик был высокого роста, худощавый, с длинными руками. У него были тонкие черты лица. В то время он уже весил 71 килограмм. «Я подумал, что из него может получиться тяжеловес, если он станет серьезно заниматься боксом», — вспоминал Джон Эррера, первый тренер Стивенсона.

Занятия проходили на пустыре. Ринга не было. Всего лишь мешок и две пары боксерских перчаток. Все же ребята страстно хотели научиться боксировать. Желания было более чем достаточно. Брат Теофило также начал заниматься боксом. Однако скоро этот вид спорта ему разонравился, и он перестал ходить на тренировки. Теофило оказался настойчивым и не пропускал ни одной тренировки.

Скоро он стал выделяться среди своих товарищей. Безусловно, у него еще было много недостатков, как обычно бывает у начинающих спортсменов.

«Однажды ко мне подошел сын и срывающимся голосом сказал, что едет с Джоном Эррерой в город Виктория-де-Лас-Тунас. Там должен был состояться его бой с неким Луисом Энрике. Я внимательно посмотрел на сына, а он начал просить, чтобы я поговорил с мамой. Долорес не любила бокса, — вспоминал отец. — Теофило хотел, чтобы она собрала ему вещи в поездку.

— Сам попроси, — возразил я, зная характер жены.

Он опять стал упрашивать меня — боялся, что мама его не отпустит. Когда я рассказал Долорес о поездке сына, она набросилась на меня с упреками:

— Это ты во всем виноват!»

И тут же напомнила мужу о его карьере на ринге, о бое в городке Сола.

Мать уступила только после того, как Теофило-старший пообещал поехать вместе с сыном.

Джон Эррера и остальные ребята радовались такому исходу, радовались