Андрей Соболь: творческая биография - Диана Ганцева

Я нашла! — в руках я держала черную пластиковую папку со стихами Андрея Соболя, которые почти сто лет считались утраченными безвозвратно.

Уже год работая над диссертацией и объехав центральные библиотеки Петербурга и Москвы, я выудила все, изданные в России произведения Андрея Соболя. В моем личном рабочем архиве хранились копии 4-х томов Собрания сочинений, разрозненных изданий романов и повестей, сборников рассказов, брошюрок Общества политкаторжан и ссыльнопоселенцев, статей и ранних рассказов, опубликованных в дореволюционных журналах еще под псевдонимом Андрей Нежданов, и даже переписанные от руки хранящиеся в ИМЛИ черновики неопубликованных произведений. И ни одного стихотворения.

Я на них, признаться, с самого начала не особо и рассчитывала. Но найти неизданные рукописи своего автора — какой исследователь не мечтает об этом? Из автобиографических заметок Андрея Соболя было известно, что стихи он начал писать четырнадцатилетним мальчиком, сбежав от семьи из Шавли, захолустного городка Ковенской губернии, и оказавшись в далекой Перми. Некоторые из них изредка печатались в местных газетах «Пермские губернские ведомости» и «Пермский вестник» и часто читались на заседаниях теоретического сионистского кружка «Бней Цион». Содержимое архивов и библиотечных хранилищ тогда еще не оцифровывалось и не выкладывалось в сеть, а ехать в Пермь за свой счет с неясным результатом я не рискнула. Попробовала поискать Пермские дореволюционные издания во время стажировок в Москве и Петербурге, но безуспешно. Даже если бы и нашла — перелопатить все подшивки двух изданий за несколько лет в поисках пары стихотворений представлялось чистым безумием. Тем более, это были бы уже опубликованные стихи…

Вот если бы удалось найти ту тетрадочку со стихами, что он писал в тюрьме и на каторге! О ее существовании я узнала тоже из автобиографических записей Андрея Соболя — сейчас уже не вспомнить точно, но где-то он упоминал, что тетрадку со своими стихами, написанными на каторге, и другие бумаги перед эмиграцией оставил кому-то из своих друзей по сионистскому кружку и революционной деятельности, а потом бумаги эти затерялись. На этом я решила тему поиска стихов закрыть и начать с прозы.

В 2000 году я попала на стажировку в Еврейский университет в Иерусалиме, которую ежегодно организовывал Центр «Сэфер» при поддержке благотворительного фонда «Джойнт». Там мне посчастливилось встретиться с Мариной Потоцкой — внучкой Андрея Соболя. Мы встретились с ней в Тель-Авиве по рекомендации моего университетского куратора — профессора Владимира Хазана. И если мне не изменяет память, именно в разговоре с Мариной всплыла история про потерянные рукописи. Как так получилось? Зачем я рассказала об этих стихах и о том, что они были переданы кому-то из друзей, и о том, что одним из возможных этих друзей был человек по фамилии Кауфман — то ли Александр, то ли Борис?

— А я знаю одного Кауфмана, здесь у нас — в Тель-Авиве. Только он — Теодор. Сейчас-сейчас… Да, Теодор Кауфман, председатель Ассоциации выходцев из Китая в Израиле «Иегуд Иоцей Син».

Китая?.. Странно, конечно, но кто знает… Марина пообещала с ним созвониться и уточнить.

Каково же было моё удивление, когда выяснилось, что Теодор Кауфман — сын Абрама Кауфмана, руководителя того самого пермского кружка «Бней Цион», участником которого был и Андрей Соболь!

А представляете, что со мной было на следующий день, когда выяснилось, что в Тель-Авиве в архиве Ассоциации выходцев из Китая в Израиле «Иегуд Иоцей Син» среди папок личного архива доктора Абрама Иосифовича Кауфмана долгие годы хранилась желтая картонная папка без номера и карточки с карандашной пометкой «А. Соболь». А в ней — конспекты сионистской литературы, сделанные членом пермского молодежного теоретического кружка «Бней Цион» Юсей Соболем, рукопись его доклада по решению еврейского вопроса и более двадцати стихотворений, подшитых в аккуратные тетрадочки и написанных на маленьких клочках бумаги в Александровском централе или в Горном Зерентуе, частью прекрасно сохранившихся, временами практически нечитаемых, но в большинстве своем никогда и нигде не печатавшихся.

Ранним утром, несмотря на назначенный отчетный семинар, на первом же автобусе я рванула в Тель-Авив. И уже через три часа прижимала к груди заветную папку с копиями никогда ранее не издававшихся стихов Андрея Соболя. Я нашла!

Именно с них я начала исследовать первые шаги будущего известного писателя Андрея Соболя в литературе. Эти ученические стихи — скорее юношеская проба пера, своеобразный лирический дневник духовных переживаний, летопись внутренней жизни автора — мальчика-подростка, начинающего свой жизненный путь, ищущего нравственные ориентиры, пытающегося определить свое место и призвание в этом мире.

Мне же он сам и герои его книг оказались удивительно созвучны своим мироощущением — силой любви и мерой ответственности. Главное в нем — личность вне политических и социальных масок, человек как таковой и его «готовность сознаться, готовность отвечать за все, что свершилось при твоем (пусть даже бессознательном) участии». Варлам Шаламов писал о нем: «Совесть русской интеллигенции, принимающей ответственность за всё, что делается вокруг».

С одной стороны, главная и изначальная целевая аудитория моего исследования — это филологи, профессиональные исследователи литературы, студенты гуманитарных факультетов. Как было написано в заключении диссертационного совета, «изучение биографии и художественного наследия малоизвестного писателя второго ряда, осмысление художественных особенностей его творчества будет способствовать детализации объективной картины историко-литературного процесса первой трети ХХ века».

С другой стороны, и предлагаемая монография и само творчество Андрея Соболя могут быть интересны для исследователей души человеческой — коучей, психологов и психотерапевтов. Произведения Андрея Соболя предельно автобиографичны — ткань собственной жизни он расплетал на нити событий и сюжетов, чтобы сплести из них художественные полотна своих повестей и рассказов. Образы, мотивы, сюжетные повороты кочуют из произведения в произведение, обрастая новыми подробностями, обретая новые смыслы. И это удивительная возможность — наблюдать, как из реальности рождается вымысел, как ткань жизненных событий и обстоятельств преображается творческим сознанием человека и ложится в основу текста.

И, наконец, с третьей стороны — я хочу, чтобы эту книгу прочитали все мыслящие люди, интеллигентные, образованные, деятельные, все, кто думает о судьбе своей страны и хочет сделать жизнь в ней лучше. Герои Соболя — мечтатели о новой России, деятели, активисты, решившиеся на преобразования, но ставшие слепой силой и сметенные в конце концов вихрем перемен. Каждый из них в какой-то момент оказывается в той ситуации, в которой оказались сейчас мы все с вами — перед лицом ужасающих событий, которые не ими были