Михаил Брагин - От Москвы до Берлина (Статьи и очерки военного корреспондента)

Это они, танковые батальоны, первыми рассекали коммуникации врага, форсировали реки, врывались в сёла, в города, уничтожали немцев, шли впереди танковых соединений, впереди фронта победоносно наступающей Красной Армии.

На Днестре.

В танковом штабе на Висле

Наше танковое соединение готовилось к форсированию Вислы. Оперативная группа штаба соединения во главе с командиром спешила на новый командный пункт - ближе к войскам. Стремительные "виллисы", поднимая сплошную пелену пыли, неслись по шоссе. Стрелки спидометров остановились на предельной черте - сто километров в час. Командир соединения торопился. Темп действий нашего соединения достиг предела. Несколько дней назад наше танковое соединение прорвалось в глубину немецкой обороны севернее Львова, обошло его, отрезало коммуникации противника, затем ворвалось в Перемышль и, продолжая частью сил бои у этих городов, главными силами вышло на Вислу.

Оперативная группа мчалась по освобождённым украинским полям, где шла уборка хлеба, через польские городки, уже полные жизни и людей на площадях у неизменной ратуши и костёла с мадоннами в венках из электрических лампочек. Прошли лесной массив, за которым простиралось большое плато, рассечённое широким шоссе. Это шоссе бежало к Висле, было единственным удобным путём к переправам.

На опушке леса стала слышна артиллерийская стрельба. "Откуда здесь противник?-мелькнула мысль - Ведь он разбит, дорога очищена прошедшими частями нашего соединения, остатки вражеских дивизий уже отброшены в леса".

Мы остановились. Навстречу нам, как бешеные, мчались обозные повозки, кони рвали постромки. Поспешно отходили обозники. Автомашины укрывались в лесу.

По полю разносились протяжные удары. Над шоссе появлялись и клубились чёрные густые облака. Их рассекали молнии короткие, мгновенно исчезавшие. Из земли вставали гейзеры огня, осколков, пыли, дыма. Рвались снаряды. Брызгала шрапнель. Вдали в деревне полыхал пожар. По полевым тропинкам, по межам катили велосипедисты, женщины несли детей, везли в колясках, дети плакали... Детишки чуть постарше бежали рожью напрямик, запутывались в колосьях и кричали.

Кто-то предположил, что это батарея опоздавшей в бегстве немецкой части пытается нас задержать, чтоб выиграть время. Говорили, что немцы из-за Вислы пытаются сдержать огнём дальнейшее движение наших войск на берег. Можно было ждать, что огонь утихнет и мы проскочим дальше.

Разрывы приблизились к опушке леса. Над головами нарастал знакомый шорох снарядов. Кто-то скомандовал "ложись". Треск разрыва над головами. Свист, цокот осколков о деревья. Медленно кружась, опускаются отсечённые осколками ветки и сорванные взрывом листья... Мы встаём. Все живы... Генерал-полковник умело укрылся, прислонившись к стволу огромного дуба, и теперь, не меняя положения, сосредоточенно смотрит вдаль.

Вместе с полковником-артиллеристом генерал определяет особенности стрельбы всех известных немецких орудий. Версия о стрельбе из-за Вислы отвергается. Огонь ведёт дивизионная артиллерия с дистанции 5-6 километров. Стрельбу корректирует наблюдатель, который находится ещё ближе. Словно подтверждая это, снова - шхр-шхр-шхр. Снова рядом разрыв... Осный шорох - шхр-шхр-шхр. Снова рядом разрыв . Осколки сыплются, точно груши с дерева. Пахнет жжёным железом.

Полковник Ерёменко, лежавший у соседнего дерева, встаёт, затем снова падает. По ноге у него обильно струится кровь, сапог становится тёмнокрасным...

- Я ранен, - говорит он спокойным, но чужим голосом.

Ерёменко перевязывают, ведут к машине. Генерал-полковник приказывает шофёрам по одному на полной скорости проскочить через поле и ждать вне зоны обстрела. Всей группе пройти лесом туда же и продолжать путь. Офицеры на ходу продолжают обсуждать создавшуюся обстановку...

Судя по тому, как ложились снаряды разных калибров, можно было предположить, что ведётся заранее подготовленный огонь, а не огонь случайно ставшей на позицию батареей. Темп стрельбы, его направленность подсказывали, что огонь вёлся не в целях временной обороны, а скорее в интересах наступления. Но какими силами? Ведь немцы здесь разбиты. Ради чего и почему в этом направлении они пойдут в атаку?..

Мысль неустанно ищет ответа. Вспоминается Днепр. Он был форсирован танковым соединением генерала Кравченко, которое, не задерживаясь, преодолело и вторую водную преграду западнее Днепра - реку Ирпень. Тогда, чтобы спастись от катастрофы, немцы нанесли удар вдоль Днепра, стремясь отсечь "под корень" наши войска у переправ. Генерал Кравченко вернулся на восточный берег реки Ирпень и разгромом наказал врага за наглость.

Вывод: немцы повторяют опыт Днепра. Это - не попытка огнём случайной батареи или даже дивизионом задержать наше движение по шоссе, а оперативный план врага: ударом с фланга по единственной коммуникации танкового соединения сорвать форсирование Вислы. Хитрое и наглое решение. Для его осуществления у немцев есть дивизии, правда, битые, но они остались на флангах нашего движения. Это закономерно. Мы стремились не прогнать (противника за Вислу, а разбить его, обогнать и выйти раньше немцев к берегу. Этот успех достигнут. Теперь необходимо его обеспечить с флангов, с тыла. Это не трудно сделать в борьбе с дезорганизованным врагом. Но у него в руках остались мосты на Висле и железнодорожная станция, куда он может подвезти свежие части с западного берега. Пойдут ли немцы на опасную для них затею? Ведь их частям грозит уничтожение на восточном берегу? Могут пойти. Для гитлеровских генералов характерно - не жалеть войска, бросая их на авантюру, тем более, что здесь она заманчива и кажется противнику единственным спасением. Ведь Висла - последний водный стратегический барьер на подступах к границам Германии. За Вислой до Берлина только Одер. Следовательно, можно ждать не только обороны немцев, а и наступления.

Генерал-полковник глядит на карту и приказывает вести разведку в сторону флангов и вперёд, усилить прикрытие фланга и подтянуть сюда отдельную часть, ещё дерущуюся у Перемышля.

* * *

Над Вислой властвовала тишина. Багрово-красное солнце опускалось за лесом на западном берегу и точно кровью окрашивало волны... Волны катились на север, к Балтике и тихо плескались у берега. Запоздалые ласточки резвились у берегов, снижались к волнам, точно купаясь в воде и в воздухе, а высоко над Вислой, в поднебесье, старые аисты учили парить свой выводок.

По обоим берегам Вислы, вдоль широкой поймы тянулась, насколько охватывал глаз, высокая дамба (по карте было видно, что она тянется на сотни километров) , которой польские крестьяне оградили свои поля от разливов реки. Машина командующего поднялась на дамбу и двинулась вдоль берега.