Актёр говорит. За кулисами театра и студии дубляжа - Владислав Владимирович Токарев

не под любую задачу в проекте. Главное – научиться всеми своими аппаратами управлять, чтобы не занесло на поворотах.

Вокальное звукоизвлечение – это, по сути, как организованный крик. Можно объяснить физиологические принципы устройства мышц и связок, но всё равно надо будет добавлять в эти управляемые звуки ещё и эмоции. Вы ведь тоже можете вспомнить примеры своих любимых исполнителей, которые могут быть далеко не гениальными в технических моментах, но именно их манера исполнения песен трогает ваши сердца.

И если взять какие-то более приземлённые примеры, то академический вокал – это особое вытяжение ноты, как будто ты вместе с ней тянешь все свои жилы. Важно, конечно, всё это ещё и удержать, а не бросать на полуслове – в этом как раз помогает опора на диафрагму, правильное дыхание и натренированные артикуляционные мышцы лица и мышцы кора.

Речь не идёт о каких-то кубиках пресса или накаченных бицепсах. Наверняка вы видели некоторых представителей классического академического вокала в опере и сейчас задаетесь вопросом: крупная фигура – это разве не то, что называется «натренированные мышцы»? Ребятушки, если бы вы знали, какая мощь таится в недрах диафрагмы у профессиональных оперных певцов, вы бы обалдели. Зачастую некую тучность как раз и создаёт физически раздутая диафрагма. Такое достигается только в тренировках вокальному мастерству, а не в тренажёрном зале.

Я вот хоть в зал и хожу, но что гортань, что диафрагму тренирую именно на занятиях пением. И иногда не хватает силы в этих мышцах, чтобы правильно удержать ноту; иногда не хватает грамотной координации между гортанью и диафрагмой.

Вокал любого жанра и стиля – это действительно тяжёлый физический труд, даже без учёта работы на сцене под поджаривающими тебя софитами.

В эстрадном вокале, в том числе и во всех его приёмах, ставшие сейчас широко известными (бэлтинг, твенг, микст, субтон, фальцет) также важна безопасная фиксация своего мышечного аппарата в сочетании с правильным дыханием.

Ещё в эстрадном вокале используется, в зависимости от приёма, все резонаторы нашего тела – грудной, носовой и головной (в академическом вокале несколько иная история). И вот когда надо внутри одного произведения переключаться между этими приёмами и резонаторами, то становится понятно, почему качественная музыка – это всегда математика. Как будто формулы для расчёта проносятся в твоей голове! И поначалу эта голова прилично так кипит от такого количества условий.

Но, как в любом другом деле, ежедневная практика даёт свои плоды, и формируется навык.

Во время озвучки я часто слышу от режиссёров: «Убирай вот эту всю красоту из голоса!» Потому что озвучка, как часть речевого звукоизвлечения, уже не нуждается в таком количестве нюансов, как вокал. Она топорнее (особенно если речь бытовая). Она не требует такого большого количества переключений между внутренними резонаторами, мышцами и связками. Периодически речь требует гораздо большего количества эмоций, чем вокал, потому что там эмоции могут сыграть злую шутку, и ты просто не удержишь ноту.

Поэтому, когда я прихожу на озвучку после очередной репетиции по вокалу, то мне приходится переключать свои звуковые передачи.

Да, везде бывают исключения. Потому что и персонажи могут быть аристократами, и там про «бытовуху» в голосе вспоминать не надо. И в драматических спектаклях от тебя требуется именно игра и донесение эмоций и смысла через речь, которая иногда, как вокал, как будто походит на организованный крик.

Вы заметили, что голос я часто упоминаю, как нечто отдельное? Потому что как будто бы есть я, Влад Токарев, а есть данный мне инструмент, который я стараюсь не угробить (по возможности), который я затачиваю и который входит в комплект моего «профессионального оборудования».

И, с одной стороны, может показаться, что очень сложно совместить вот это всё: и озвучку разную, и вокал ещё чтобы тоже разный был, и всё же должно быть на профессиональном уровне, потому что не в группе любителей я состою. В том числе по-своему правы будут те, кому это может показаться невозможным. Ведь стоит честно признаться – люди изначально не равны между собой. В первую очередь не равны именно по физическим данным, которые даны с самого момента рождения.

Но я считаю, что надо не просто рассуждать и не только наблюдать за другими, а ещё и пробовать самому! Важно познавать себя и свои возможности!

Вот был дан мне голос – и это чуть ли не главный мой инструмент. С этим я определился. Но почему я не могу хотя бы попробовать сделать его универсальным в применении?

Ведь если надо озвучить роль, где герой поёт – я смогу закрыть сразу всё, не надо будет долго и мучительно подбирать похожий голос для исполнения вокальных партий в дубляже.

То же самое и в обычном кинематографе: если герою надо будет по сюжету петь – я смогу, потому что свой инструмент уже настроил.

А если ставится музыкальное произведение в театре? Ведь есть такая проблема как отсутствие должного уровня игры у актёра, если он делает упор только на развитие своего вокала. То есть петь он может просто прекрасно, а вот в драматических мизансценах из зала могут доноситься крики: «Не верим!»

Наш мир сам по себе очень противоречивый. Сочетать несочетаемое требуется намного чаще, чем это может показаться с первого взгляда.

Мне встречались люди, которые говорили, что мне надо обязательно сделать выбор только одной дороги. И некоторые из них были так убедительны, что я стал сомневаться в верности своих изначальных планов – охватить и мир озвучки, и мир театра и кино, и мир музыки.

Но стоит только присмотреться повнимательнее, и в любой сфере деятельности найдутся люди, у кого получается соединять в себе многое. А есть и такие, кто, закрепившись в одном амплуа, сидит на этой ветке всю жизнь. Лично для меня это как минимум скучно. И лёгких путей искать я не намерен. Я намерен учиться и дальше методично работать над разными своими ипостасями и разными сферами проявления голоса.

Я учусь до сих пор. Учусь говорить, учусь петь, учусть играть, учусь озвучивать. Я до сих пор познаю свой голос и все его грани, чтобы у меня была возможность с его помощью творить что-то важное, ценное, полезное и нужное другим людям.

Каждое новое дело – это в том числе и возможность не зазвездиться, что для меня сродни остановки в развитии.

И хоть в этой книге чаще всего из моих персонажей я возвращаюсь к Эрену из «Атаки титанов», но я не