Виктор Бакин - Владимир Высоцкий без мифов и легенд

Ознакомительный фрагмент

В январе — феврале 63-го года съемки проходили на Медео и на Чимбулаке. В Казахстан добирались на поезде...

Вспоминает И.Пушкарев: «Еще когда мы ехали в Алма-Ату, у меня украли чемодан. Ехать трое суток, а выпить не на что. Что де­лать? Володя скомандовал: берем гитару и идем по вагонам — с пес­ней «Я родственник Левы Толстого». Выучил я слова, взяли шапку, сняли свои красные свитера и надели чего похуже — одолжили у костюмерши. Я кепочку поглубже надвинул на глаза, чтобы не уз­нали. А Володю еще просто не знал никто. Обошли с ним два ваго­на, на бутылку набрали. Кое-где нас еще и за стол приглашали сесть, по рюмашке выпить».

В марте «горе-спортсмены» вернулись в Москву на павильон­ные съемки.

В январе 63-го во время съемок «Штрафного удара» в Алма-Ате сценарист Анатолий Галиев и режиссер Наум Трахтенберг предло­жили Высоцкому сниматься в их фильме «По газонам не ходить». По сценарию фильм должен был раскрывать конфликт поколений — фанатичной молодежи, стремящейся скорее построить коммунизм, и заскорузлой бюрократии, мешающей пламенным порывам моло­дых. Под «газонами» подразумевалась эта самая молодежь.

На роль главного героя — бригадира молодежной бригады строителей — выбрали Льва Прыгунова. А в «бригаду» без пред­варительных проб пригласили четырех участников киногруппы «Штрафного удара», в том числе и Высоцкого, который должен был играть «правую руку» главного героя.

На съемки в Алма-Ату Высоцкий прилетел 24 апреля. Его пись­ма к жене со съемок были полны любви, беспокойства за малень­кого Аркашу, обещаний «блюсти себя»... и о деньгах, которых «со­всем нет».

Однако участие Высоцкого в фильме закончилось на началь­ных съемках. В один из съемочных дней во время ожидания «входа в кадр» он внезапно потерял сознание... Очевидно, сказались страш­ная жара, высокогорье, недоедание, «выход из режима»... Еще не приехала «скорая», а Владимир уже пришел в себя. Он сидел с по­мутневшими глазами, озирался и совершенно ничего не помнил — спрашивал у всех: « Что такое? Что случилось?» Его увезли в боль­ницу в Алма-Ату. Там дали каких-то капель, и к вечеру того же дня он вернулся в гостиницу. Из больницы пришла сопроводительная: «...на фоне нервного истощения          рекомендуется длительный от­дых...» Случившееся, скорее всего, было очередным сигналом серь­езной болезни сердца, который он пока игнорировал... Поскольку по сценарию съемки предполагалось проводить на высоте, дирек­ция киностудии решила не рисковать: Высоцкого от съемок отстра­нили, выплатив месячный гонорар за май.

Да и фильму не повезло. Идеологи от культуры обнаружили в сценарии ассоциации с событиями 1958 года, когда на строительст­ве металлургического комбината в Темиртау вспыхнула забастовка. Фильм с производства сняли...

РАННИЕ ПЕСНИ

Главным в эти трудные годы была не работа в театре, не съем­ки в фильмах, а то, что артист театра и кино Высоцкий стал ВЛА­ДИМИРОМ ВЫСОЦКИМ — драматургом и исполнителем собст­венных песен. Песен, которые в течение двух-трех лет сделали его одним из самых популярных людей страны и которые положат на­чало целой «энциклопедии советской жизни», создаваемой им в те­чение двух десятков лет.

Иза Высоцкая: «Абсолютно точную дату его первых песен, мне кажется, определить невозможно. Этого просто никто не вспомнит.

Потому что я, например, не могу себе представить, чтобы Володя где-нибудь вдруг сказал: «Вот, я написал песню». Он мог прийти к товарищам и сразу, без всяких предварительных сообщений, что вот, мол, моя музыка, начать что-то петь. А это самая «моя музыка» появилась гораздо позже. А тогда никто не принимал это за музы­ку... Ведь все, что мы делали — все творчество в любой области, — было просто органикой нашей жизни».

БУЛАТ ОКУДЖАВА

Когда Высоцкий только-только начинал писать свои первые песни, имя Булата Окуджавы было уже известно всей стране. Ос­новоположник жанра авторской песни родился 9 мая 1924 года. В 42-м ушел добровольцем на фронт. Был дважды ранен. В 50-м окончил филологический факультет Тбилисского университета, стал работать учителем в глухом селе под Калугой, потом перебрался в город, работал в прессе. Начал в калужской областной газете «Мо­лодой ленинец» заведующим отделом пропаганды. Первый сборник его стихов «Лирика» издан в 1956 году в Калуге. В 59-м году вышла его вторая книга стихов, а 24 октября 1961 года Б.Окуджаву приня­ли в Союз писателей.

«Хотя у меня и до этого были песни, началом своей работы под гитару я считаю осень 1956 года. Именно тогда у меня возникла по­требность обнародовать себя. Я мечтал вечером приходить на Твер­ской бульвар и петь свои песни», — рассказывал Окуджава. Мне сказали: «Ты что, с ума сошел — заберут!» И я забыл про эту идею. Но потребность осталась. И тут появились магнитофоны — такое счастливое стечение обстоятельств. Благодаря им поэзия распро­странялась с огромной скоростью...»

С первых же песен 1957 года Окуджаву запела сначала Москва, а вскоре и вся страна. Хотя выступил он в одном ряду с «громкой» поэзией «шестидесятников» (Е.Евтушенко, А.Вознесенского, Р.Рож­дественского), его обособленность — несомненна.

Вроде бы поначалу все шло гладко. В конце 60-го года песни Окуджавы впервые прозвучали по радио. В журнале «Пионер» (1961 г., № 2) были напечатаны ноты «Песенки о веселом барабанщике», и песню стали исполнять пионерские хоры по всей стране. В апре­ле 61-го на «Мелодии» Окуджава записал семь песен для пластинки, но... Первый миньон с песнями Окуджавы вышел в исполнении дру­гих исполнителей — В.Трошина, М.Кристалинской, О.Анофриева.

«Сначала, конечно, я ни о чем таком не думал, — вспоминал Окуджава через много лет, — я писал песенки для себя и моих дру­зей. Потом я с удивлением узнал, что они распространяются на магнитофонах. Потом меня начали поносить. Я это воспринимал с удивлением, потому что писал для себя. И вдруг кому-то это достав­ляет неудовольствие. Потом узнал о том, что стал опасен и вреден. Гитаристы обвиняли меня в бездарности, композиторы — в отсут­ствии профессионализма, певцы — в безголосье, а все вместе — в наглости, нахальстве, пошлости. А официальные лица — в песси­мизме, в антипатриотизме, в пацифизме...»

14 ноября 1961 года Окуджава выступил в Ленинграде, во Двор­це работников искусств им. Станиславского на Невском, 86. В ин­тервью 1992 года он вспоминал: «Позвонил директор Дворца ис­кусств Михаил Сергеевич Янковский и попросил выступить у них. Для меня это была большая честь. Приехал. Ажиотаж страшный, а я этого всегда боюсь, у входа — столпотворение, милиция, в зале — Товстоногов, Акимов, Райкин и еще много других, перед чьим авто­ритетом трепетал... Но прошло все хорошо».