Георгий Соколов - Малая земля

Не отдавая себе отчета, а просто от злости Кайда выстрелил из ракетницы. Красная ракета, шипя и разбрызгивая искры, влетела в амбразуру. Немецкие пулеметчики переполошились, вообразив, что к ним влетело черт знает что, и выскочили из дзота. Кайда и Бабутушаев расстреляли их из автомата и прыгнули в траншею, ведущую в дзот. Тут подбежали несколько матросов и командир взвода.

— Порядок, — доложил Кайда лейтенанту. — Дзот наш.

— Сигнал «Вперед!», — распорядился лейтенант.

Кайда выпустил в сторону города три зеленые ракеты.

Взвод развернулся и рассыпался по улицам, переулкам, дворам. То там, то тут раздавались в темноте автоматные очереди, взрывы гранат, крики «полундра», стоны.

Командир взвода лейтенант Карманов, Кайда, Казбанов, Бабутушаев и Уткин с «максимом» перебежали улицу и только успели забежать за дом, как поблизости разорвался снаряд. Осколком был ранен Казбанов. Стреляли из вражеского танка, ползущего по улице. Кто-то из другой группы стал забрасывать его гранатами. Танк развернулся и ушел. Вскоре гитлеровцы начали обстрел улицы снарядами и минами.

— Вперед! — крикнул Карманов. — Иначе тут нас накроют.

Они пробежали квартал и залегли. Из дома через улицу стреляли немецкие автоматчики. Уткин и Бобров развернули «максим» и открыли ответный огонь по окопам, откуда раздавались выстрелы.

Карманов повернулся к Кайде.

— Обследуйте вон тот дом, — указал он рукой.

С Кайдой пошли Лысов и Максимов.

Двери дома были открыты. Лысов остался у дверей, Максимов подошел к окну. Кайда вошел в коридор. Прислушался. Тихо. Шагнул в комнату. Пусто. Во второй комнате также никого не оказалось.

— Нэма ни одной души, — вслух произнес Кайда и уже без опаски шагнул в третью комнату.

Он не успел сделать двух шагов, как его ухватили за шею и плечи.

— Рус, сдавайся, — раздался тихий голос.

На какое-то мгновение Кайда опешил. Что делать? Вырваться и отскочить. Это в его силах. Но гитлеровцы тут же выстрелят. Но если они сразу не стали стрелять — значит, им нужен пленный.

Боевой опыт подсказал решение. Кайда бросился гитлеровцам под ноги. Падая, он увлек за собой ухвативших его немцев.

— Здесь фрицы! — успел он крикнуть.

Оказавшийся верхом на Кайде гитлеровец вцепился ему в горло и стал душить. Падая, матрос успел выхватить финку. Удар пришелся в самое сердце, и гитлеровец обмяк, разжал пальцы. Кайда хотел сбросить его с себя, но не успел, как другой гитлеровец навалился на него. А третий ухватил матроса за ногу, набросил на нее петлю из веревки и начал выкручивать ногу. От острой боли Кайда вскрикнул, рванулся, но подняться не мог. Тогда он ударил финкой навалившегося на него второго гитлеровца. Финка пронзила горло врага, и он распластался на матросе. Кайда почувствовал, как вражья кровь залила ему лицо.

В это время в комнату вбежал Лысов.

— Что с тобой, Вова? — тревожно спросил он.

Тут он увидел гитлеровца, который крутил Кайде ногу. Подбежал к нему и оглушил прикладом автомата. Гитлеровец упал. Подоспевший Максимов помог Лысову связать руки врагу.

— Стяните с меня фрицев, — попросил Кайда.

Встав, Кайда вытер лицо, забрызганное вражеской кровью, и ворчливо сказал:

— Здоровые были бугаи… Бачили, язык им понадобился… не на того позарились…

Оглушенный гитлеровец пришел в себя. Лысов поднял его и поставил на ноги.

— Добить бы его.

— Не надо, — возразил Кайда. — Поведем к командиру.

Он шагнул и поморщился от боли в ноге.

— Ты смотри, — удивился он. — Левая нога поворачивает в ту сторону, куда крутил немец. Надо же…

Ощупал ногу, снял веревку и, несмотря на боль, пытался улыбнуться.

— Ходи одна нога туда, другая сюда. А ну, братки, вправьте ногу. Ой, полегче, черти, можете совсем открутить.

Переступив несколько шагов, удовлетворенно проговорил:

— Ничего, вроде шкандыбать можно.

Он подошел к пленному гитлеровцу. Тот был почти одинакового с ним роста.

— Тоже малютка, — усмехнулся Лысов,

— Гитлер капут, — торопливо пробормотал гитлеровец, испуганно смотря на Кайду.

Матрос брезгливо сплюнул.

Заканючил, паршивец. Жидок на расправу. Не бойся, не трону. Пошли, братки.

Лысов и Максимов повели пленного, а Кайда, прихрамывая, пошел позади.

Но не успели они отойти и двух десятков шагов, как начался артиллерийский обстрел. Матросы залегли между камней. Когда стихло, они поднялись.

— Пронесло, — с облегчением сказал Кайда. — Никого не зацепило?

— Бог миловал, — отозвался Максимов и толкнул ногой пленного. — Поднимайся.

Тот лежал не шевелясь. Кайда наклонился над ним, повернул лицом вверх.

— Вот кого бог наказал, — усмехнулся он. — Осколок прямо в лоб. От своих смерть получил.

Он вынул из кармана пленного документы.

— Может, пригодятся.

Через несколько минут матросы наткнулись на своих. Из полуразрушенного дома вышел старшина первой статьи Яков Котелевец. Узнав Кайду, он обрадованно воскликнул:

— Привет, Володя!

Кайда с неменьшей радостью прижал его к груди. Они старые друзья. В прошлом году вместе служили мотористами на бронекатере «Хасановец» в Азовской флотилии. Катер был потоплен вражеской авиацией в Темрюке, и оба моториста оказались в морской пехоте.

— Откуда и куда? — спросил Котелевец.

Кайда объяснил.

— Скоро рассвет, — сказал Котелевец. — Приказано занять тут оборону. Уткин оборудует позицию своему «максиму». Помоги ему. А вон там Прохоров пристроился с противотанковым ружьем. Облюбовывайте и вы позиции на день.

Матросы остались. Кайда разыскал Уткина. Тот уже оборудовал позицию и сидел под стеной, покуривая и прикрывая огонь цигарки ладонями. Кайда подсел рядом и тоже закурил.

— Чего так тяжело дышишь? — поинтересовался Уткин.

— Запалился. До сих пор не отойду, — признался Кайда. — Чуть в плен не попал.

Когда он рассказал, как было дело, Уткин заметил: Это ты правильно сделал, что бросился им под ноги и сбил. Иначе подстрелили бы. Значит, ты теперь прихрамываешь, как Геббельс, — усмехнулся он.

— Тю на тебя! — возмутился Кайда. — Нашел с кем сравнивать. За такое сравнение ты заслуживаешь чирья на язык. Не ожидал, Утя, от тебя…

— Ладно, беру свои слова обратно, — миролюбиво сказал Уткин. — Давай-ка покопаемся в вещевых мешках и позавтракаем, пока есть время. Уже светает, денечек предвидится горячий, пообедать, может быть, и не придется.

— Все может быть, — согласился Кайда, развязывая вещевой мешок.

Наступил рассвет. На какое-то время установилась тишина. Но длилась она недолго. Ее нарушили гитлеровские пушки и минометы. По всей Станичке, по берегу стали рваться снаряды и мины. По стрельбе можно было определить, что гитлеровцы точно не знают, где находятся десантники, где они заняли оборону. Но вскоре стрельба прекратилась, и с разных сторон появились группы гитлеровских солдат. Они перебегали от дома к дому, прочесывали каждый квартал.