Фишер. По следу зверя. Настоящая история серийного убийцы - Александр Рогоза

– Я его начал опрашивать по последним эпизодам исчезновения детей, не называя конкретных ребят. Все, что я до этого в материалах читал, все, что знал. Нужно было его «накалить», заставить занервничать, если он все-таки имеет отношение к убийствам. Дать понять, что мы работаем по этому делу и много знаем.

Далее из протокола допроса:

«– А детей вы когда-нибудь на своей машине возили?

– Никогда, за исключением одного случая. У моей сестры детей нет, а привычки катать чужих отпрысков на своей автомашине я не имею. Но в сентябре этого года я подвозил от станции Жаворонки до Горок-10 одного своего знакомого – Родиона Алаева. Ему лет 16. С ним были еще двое-трое подростков в возрасте 10–12 лет».

По словам Головкина, Алаев одно время подрабатывал у них на маточной конюшне конюхом, там и виделись. А тут парень голосовал с другими ребятами около Жаворонков. Вот и решил подвезти, раз по пути. Высадил всю компанию на остановке в поселке. Денег не взял.

«– Тех ребят, что были с Алаевым, опознать сможете?

– Вряд ли. Я их не запомнил».

По протоколу можно отследить тактику грамотного допроса. Вопросы на общие темы, те самые «о том о сем», плавно перетекают, вроде и не меняя кардинально ход разговора, в по-настоящему важные для следствия. Например, Головкина спросили, как он проводит свободное время.

«Обычно смотрю телевизор в своей комнате, – пожал плечами мужчина. – Друзей в Горках-10 у меня нет. У всех знакомых уже семьи, а я не женат…»

(Обратите внимание, как Костарев от досуга перешел к личному!)

«…Еще не нашел такую девушку. Я должен полюбить ее, а потом уже думать о создании семьи. На ком попало жениться мне бы не хотелось».

А затем Головкин совсем разоткровенничался и признался, что в свои 32 года он еще никогда не спал с женщиной, в смысле интимных отношений.

«Физически я здоров, – сразу уточнил он, – считаю, что никаких отклонений в половом развитии у меня не было, к врачам по этому поводу я никогда не обращался. Конечно, были девушки, к которым у меня возникала симпатия, но дальше этого дело не шло».

Головкин объяснил, что во всем виновата работа. Мол, зимой и весной, когда у лошадей брачный период, в конюшне приходится находиться чуть ли не сутками. Какие уж тут девушки? А потом в Горках-10 и культурных учреждений особо нет. Где же ему с приличными девушками знакомиться? По словам Головкина, одно время его разговорами о женитьбе доставала мама, но в итоге отстала.

Напомню, эксперты давно отмечали, что Удав, если судить по найденным останкам мальчиков, хорошо разбирается в анатомии людей или животных.

«Сергей Александрович, а вам приходилось принимать участие во вскрытии животных?» – спросил Костарев.

Головкин ответил совершенно спокойно: «Конечно, приходилось. В среднем на конезаводе каждый год умирает до десятка лошадей. Я как зоотехник вхожу в состав комиссии, которая производит вскрытие и устанавливает причину смерти животного. После вскрытия конюхи разделывают тушу топором и отдают это мясо собакам».

Рассказал, что иногда на конезаводе приходится и убивать лошадей, если становится ясно, что их болезнь неизлечима и шансов спасти животное уже нет.

«Обычно животному перерезают горло, – сообщил Головкин. – Это делает ветврач, не конюхи. Но лично мне добивать животное никогда не приходилось.

– Вы знаете, о чем сейчас говорят жители Горок-10?

– Слышал, что пропали какие-то подростки. Но обстоятельства их исчезновения мне неизвестны. Фамилий и имен этих ребят не знаю.

– Подозрительных незнакомых людей в районе не встречали?

– По-моему, на следующий день после того, как я подвез Алаева с ребятами, я опять приезжал на станцию Жаворонки и подвозил до пансионата «Поляны» высокого длинноволосого парня лет 20. Я запомнил его, потому что он заплатил мне 200 рублей. Такую сумму мне еще никто не давал. На нем что-то было джинсовое – брюки или куртка. Но другие приметы я описать не могу».

Валерий Костарев рассказывает, что этот первый допрос в два захода с перерывом на обыск машины продлился около восьми-девяти часов. Закончили уже поздно вечером.

– Мы договорились, что я Головкина «нагружу» информацией, чтобы он занервничал, если он и есть серийный убийца, которого мы ищем. И мы его отпустим, передав наружному наблюдению. Что он будет делать, снова оказавшись на воле? Куда побежит? В гараж, чтобы улики уничтожать? Был план: когда он зайдет ночью в свой гараж, наружка его сразу там и возьмет. Но поскольку я очень долго допрашивал Головкина, ребята из группы наблюдения, видимо, посчитали, что дело сделано, преступник во всем признался, и просто ушли! Ну и что тут делать? Приехал Женя Бакин, а я только с допроса. Он спросил: «Какое твое мнение?» Я честно ответил: считаю, что Головкина нужно отпускать. Объективно говоря, улик против него на тот момент не было. Помимо неподтвержденных подозрений должна же быть еще и законность. И нарушать ее сотрудникам прокуратуры никак нельзя. В общем, мы распорядились Головкина отпустить. Однако начальник уголовного розыска района принял решение Головкина оставить в изоляторе временного содержания, не ставя нас в известность.

Следователь Костарев утром вернулся в Одинцовское УВД. Местные милиционеры встретили его двумя новостями. Первая: Сергей Головкин просится к Костареву на разговор. Вторая: сегодня под утро в ИВС было грандиозное ЧП, за которое кому-то теперь точно открутят голову.

Об этих событиях в уголовном деле – полдюжины рапортов и справок. В одной из бумаг дежурный изолятора сообщал, что за ночь несколько раз проверял задержанного и все было нормально.

«Но в 7:15 постовой заметил, что гражданин Головкин в крови, – написал он в рапорте на имя начальника Одинцовского УВД Глушко. – Я сразу позвонил в скорую помощь…»

Зоотехник Сергей Головкин пытался покончить с собой. Либо – и эта версия тоже появилась почти сразу – специально перепачкал одежду кровью, чтобы скрыть на ней какие-то важные для следствия следы, не позволить экспертизе найти улики.

Медики приехали довольно быстро, перебинтовали раненого. Врач скорой бегло обрисовал ситуацию в карте вызова:

«В момент осмотра жалоб нет. В сознании. В медпомощи не нуждается. В камере содержаться может с индивидуальным постом».

То есть рядом с камерой должен постоянно находиться сотрудник. Но после отъезда врача Головкин заявил дежурному, что хочет как можно быстрее увидеться со вчерашним следователем.

– Жени Бакина еще не было, поэтому я снова сел говорить с Головкиным один, – рассказывает Валерий Костарев.

Подозреваемый ошарашил с порога. Во-первых, он протянул написанную от руки явку с повинной. Во-вторых, сказал, что готов обо всем рассказать.