Опыты для будущего: дневниковые записи, статьи, письма и воспоминания - Александр Михайлович Родченко

потому что текущая работа, которая требовала экстренного исполнения, а также очень малый штат служащих и самое важное, что помещение Бюро в 1920 г. не отапливалось, не дали возможности этого сделать. Служили же я, секретарь Михайлова Н.И., регистратор и столяр, который работал на весь ИЗО.

Летом 1920 г. секретарь и регистратор ушли, так как нашли место с пайком и другими удобствами т. е. меньше работы и т. д. Вместо них поступила гражданка КАНДИНСКАЯ Н.Н. секретарем по рекомендации председателя Закупочной Комиссии гр. КАНДИНСКОГО В.В., регистратор БОБРОВ и машинистка ГУРЕНОК, до этого печатали все, кто мог. Двое первых работали так неряшливо, а БОБРОВ манкировал до того, что пришлось уволить БОБРОВА и требовать устно и письменно Отдел ИЗО уволить КАНДИНСКУЮ так как она писала, не то, что постановляли, а то, что ей хочется.

После этого я взял регистратором тов. МИХАЙЛОВУ Н.И. и помощником тов. СТЕПАНОВУ В.Ф. (последняя с 20 октября 1920 г.), та и другая дело наладили правильно, завели правильно инвентарную книгу, в которую вписали полученные от ДРЕВИНА инвентарные листы, затем подобрали акты передачи, заномеровали их, то же сделали с требовательными ведомостями, завели ресконтро (личные счета художников) и т. д. и текущее дело пошло вполне нормально. Оставалось проверить старое, поставить на ранее приобретенных произведениях, главным обрывом в 1918 г., инвентарные номера, снять размеры и точную опись, что мы решили сделать летом 1921 г.

В старых делах опись велась кратко имеются ошибки, но общее количество вещей сойдется по инвентарной книге.

Но зато при маленьком штате мы снабжали самые дальние уголки провинции произведениями и выдали в 50 городов современное искусство, от которых получили благодарность.

А в это же время велась непрерывная покупка произведений, их оценка и их формальности, что не давало возможности заняться старым делом.

Ясно, что покупка дело сложное и она занимала наш маленький штат с избытком: нужно от каждого художника принять произведение, осмотреть, дать название, описать автора и т. д., собрать Закупочную Комиссию, Тарифную Комиссию повестками, вести протокол закупки черновой и чистовой, тоже и Тарифный (тарифы высчитывать дело сложное от которого голова пухнет) затем составить оценочные листы, требовательные ведомости, акты покупки, собрать на них подписи, для чего приходится ловить членов и посылать на дом для подписи, потом оценочный лист снести в РАБИС и провести его там (а это, что-нибудь стоит), а в это же время справки всякого рода и выдача незакупленных вещей, далее текущая канцелярская работа, затем отправка произведений в провинцию, их отбор, сортировка, составление актов передачи, упаковка, мандаты и проч.

Так называемый «ученый консультант» КАНДИНСКИЙ В.В. приходил на «службу» только раз, иногда два в неделю, зачастую «забывал» расписаться в явочном листе, но не забывал продавать и приносить картины. Хотя числился в штате и был обязан ходить, как и все каждый день и участвовать в работе не только на одних заседаниях. Он же был до последнего времени председателем Закупочной и Тарифной Комиссии, назначенный Отделом ИЗО. Он же устроил через Отдел на службу в Бюро своего ученика БОБРОВА, жену КАНДИНСКУЮ родственника ЛЕМАНА, от которых я насилу избавился. Он же почти до последнего времени был заведующим Музеем Живописной Культуры, хотя всю работу вел я и Музейная Комиссия.

За всю мою работу в Бюро один раз был инспектор Певзнер, который в полчаса составил акт и требовал введения ресконтро, что я и сделал. Остального он и сам не знал и не мог инструктировать несмотря на мои вопросы.

Представитель Рабочего контроля, контролер МИЛИОТИ тоже не инструктировал о ведении дел и всё, что сделано: инвентарная, ресконтро, требовательные ведомости, книга музеев, формы актов передачи, оценочные листы. Система подписей и регистрации придумана и сделана мною, и работу по приведению в порядок я вел безостановочно и привел бы, но не сразу, так как нет у меня нужного штата и, кроме того, приходится всё время исполнять громадную текущую работу – сразу всего не сделаешь, нельзя забывать, что я получил Бюро в полном беспорядке.

Считаю необходимым Рабкрину приходить не только тогда, когда или доносят, или кто-то на чем-то, где-то попался, а приходить во время работы, чтобы дать инструкции, требовать, указать, как товарищам, а не как следователям являться, которые считают тебя заранее вором и только ищут, не слушают, не вникают в условия работы, подозревают в том, что и в голову не может прийти, допрашивают о других, ведут полное следствие о всём решительно. И, всё-таки для будущего ничего не указывают.

Всем этим, конечно, будет развиваться саботаж и бумажная волокита. Без детального мандата, без соблюдения всех тончайших канцелярских дел, отныне я ничего не буду делать, и провинция приезжавшая на несколько дней, будет уезжать, проклиная бюрократизм учреждения.

Считаю важным отметить, что комиссия называется междуведомственной и числится в ней около восьми человек, но ревизию ведут только двое (тоже служащих не хватает) и акты ревизии не номеруются (а с меня это спрашивают) и копии мне не оставляются. 3атем комиссия состоит из «правых» художников и обывателей в искусстве, а ревизуют «левых», отчего неизменное «усердие» «найти», кроме того глава ревизии (Киселис[94]) враг Отдела ИЗО и мой в частности, отчего он «заинтересованный», а не объективный ревизор.

Повторяю: считаю еще раз необходимым не делать налетов через ТРИ ГОДА восьми человекам ревизии, а приходить хотя в 3 месяца раз одному или двум, просматривать, проверять и ИНСТРУКТИРОВАТЬ, тогда и строго, спрашивать точного ведения дел и книг и правильного их заведения, так как весь «криминал» в Музейном Бюро только в том, что ТРИ года лучшие современные живущие художники Москвы и часть провинции жили исключительно продажей произведений в Бюро. Бюро щедро снабжало ПРОВИНЦИЮ современным искусством, что сделано первый раз на земном шаре, чем может гордиться КОММУНА перед 3ападом, и, что ревизия очень «усердно» находит, что записи в беспорядке.

Но штат был мал и холод не давал работать, в том виде, в каком я бы и сам хотел.

Зав Музейным Бюро и Музеем Живописной Культуры Центросекции АК ИЗО художник Родченко

7 VI 21

Доклад Родченко

О Абрамцевской керамической мастерской[95]

Художественно-промышленная секция при Отделе Изобразительных искусств, поставив своей целью поднятие художественного вкуса в промышленности, обращает внимание, что единственная по художественному выполнению керамическая мастерская «Абрамцево», основанная Мамонтовым, до последнего времени находится в бездействии и теперь, когда предстоят большие правительственные заказы по ремонту Кремля, на нее обратили внимание некоторые капиталисты в настоящее время она приобретается группой капиталистов во главе с Метнером[96].

Как известно всем, что в свое