Николай Андреев - Трагические судьбы

Зачем был нужен председатель колхоза власти? Он должен был давать план, то есть сдавать зерно, мясо, молоко, шерсть и прочую сельскохозяйственную продукцию. Драли по три шкуры. Выполняет Лисичкин один план по зерну, ему спускают дополнительный. Справляется и с этим. Третий! Что делать? Молодой председатель в растерянности: если все под метелку сдать, то чем скот кормить? Мудрые заместители советуют: смешаем зерно с грязью и спрячем на крышах ферм. Так и сделали. Спрятали. Комиссии приезжали, рыскали по колхозу — не нашли. Когда горячка спала, отделили зерно от земли, всю зиму кормили коров. Перевыполнили план по молоку. За что колхоз наградили красным знаменем.

А если бы в райкоме узнали? Если б кто из колхозников стукнул? Лисичкина бы самого смешали с грязью. Так он и председательствовал с 1955 по 1958 год на грани: то ли орден дадут, то ли в тюрьму посадят. «Тогда я понял одну простую мысль, — говорит Лисичкин. — Если хочешь выжить, надо обманывать государство. Времена уже были не сталинские, в ГУЛаг уже не бросали, но партбилет запросто можно было выложить». Выложить партбилет — пустой звук для нынешних молодых, они и не поймут, в чем грозность этого наказания, а старшее поколение знает: на судьбе поставлен крест. Но все равно шли председатели на обман, на подтасовки, на хитрости, иначе не выживешь. Система была такая. Кстати, орден Лисичкину дали — «Знак почета».

В то время страна цепенела от красивого фильма «Кубанские казаки». Советские люди были уверены, что существуют колхозы, где рано утром селяне с песнями выходят на поля, где в обед столы на полевых станах ломятся от снеди, где бойкие звеньевые ревностно следят за трудовыми достижениями друг друга, а во главе колхоза умудренный опытом герой войны, первый советчик молодежи — и в трудовых делах, и в делах сердечных. «Как вы относились к тем бодряческим кинокадрам?» — спрашиваю Лисичкина. «Я искренне считал: вот кто-то же может работать, а у нас плохо. Тебя дураком выставляли». — «А почему чувствовали себя дураком?» — «Другие могут работать, а ты нет». Лакировочный фильм, в котором не было и грана правды, не раздражал, а вызывал чувство вины.

Спрашиваю Лисичкина: «Так, может, и надо было работать много и упорно — и изобилие пришло бы?» Лисичкин смотрит на меня с сожалением: опять объяснять избитую истину, что система давила инициативных работников, заставляла врать и выкручиваться? Сколько можно! Если кто действительно хорошо работал и приносил баснословные прибыли государству, того система размазывала по стенке, судила, сажала. Как Ивана Худенко и Ивана Снимщикова, двух председателей. Судьбы их трагичны.

Любой, кто предприимчив и сообразителен, должен, просто обязан устроить себе прекрасную жизнь

Мы приступаем к повествованию о двух Иванах — Худенко и Снимщикове, двух преобразователях сельского хозяйства, которые творили чудеса на полях и фермах, за что и поплатились. А Лисичкин — защитник всего прогрессивного и передового — еще появится в нашей истории.

Начнем с Ивана Худенко. По рассказам тех, кто его близко знал, мощный был мужик. Академик Татьяна Ивановна Заславская была знакома с Худенко, и у нее остались такие впечатления от его личности: «Необыкновенно творческий человек. Энтузиаст. Горел своей идеей, но слово «фанатик» не годится. Воодушевлен самыми высоким идеями. Был счастлив, что его работники жили в великолепных домах. Ничего для себя. Когда арестовывали, все его имущество уместилось в рюкзаке».

Начинал Худенко помощником счетовода в колхозе, а дорос до руководителя планово-финансового управления Министерства сельского хозяйства Казахстана — видная должность. Он прошел все, и все знал. Поднимаясь по ступеням карьеры, все время пытался понять: почему так нескладно и глупо все организовано в сельском хозяйстве? Ему казалось, что не хватает высоты для обзора. И думал: вот поднимусь выше по служебной лестнице, и тогда пойму, как все должно быть организовано, чтобы эффективно работало. Вот так и Шеварднадзе в свое время тешил себя такой же иллюзией: «По мере продвижения по этой лестнице, по иерархии, что ли, по мере расширения масштабов собственной деятельности, всех попыток что-то изменить и улучшить, я понял, столкнулся с тем, что есть пределы, за которые уже невозможно перешагнуть».

Худенко одного не мог принять: почему в США перепроизводство продуктов, а у нас чего ни хватишься — всё дефицит? Он хотел добиться уровня Америки и жить, как в Америке. Разумеется, ему было прекрасно известно, что по климатическим условиям нашу страну с Америкой не сравнишь. Но почему, как он высчитал, производительность труда у нас ниже в 10 раз? Ладно, климат — это судьба, но вкалывать-то, как американцы, почему не вкалываем? Что заставляет американца отдаваться без остатка работе? Пропаганда объясняла: страсть к наживе. И убеждала: «Капиталистическая система беспощадна, один предприниматель может другого за доллар в гроб вогнать», — это я процитировал тогдашнего руководителя нашей страны Никиту Хрущева. В гроб-то в гроб, но горы мяса одни богачи съесть все же не в силах…

В школе КГБ будущих разведчиков вводили в реалии американской жизни, посвящали в тайны характера американцев. Лектор по фамилии Приходько, шпионивший в США, внушал слушателям: «Вся ситуация в США и абсолютная власть денег вызывает у многих граждан одно лишь желание — зарабатывать еще больше… Американская буржуазная пропаганда старается убедить население, что каждый гражданин, если он достаточно предприимчив и сообразителен, способен обрести состояние». Слышите осуждающий мотив? Предприимчивость и сообразительность подаются как буржуазные свойства характера.

Худенко сформулировал нечто похожее: любой, кто предприимчив и сообразителен, должен, просто обязан устроить себе прекрасную жизнь и в Советском Союзе. Ничуть не хуже американской. Но вслух он делился этими соображениями только в узком кругу.

Худенко добирается до высокого кресла начальника управления министерства. Можно, конечно, пытаться подняться и выше, стать, к примеру, заместителем министра, а то и министром, но и сейчас ему, руководителю управления, ясно: дело не в организации, а в заинтересованности людей в результатах своего труда. Худенко принимает решение: надо взять судьбу в свои руки и попробовать доказать, что можно сделать совсем по-иному. И спускается в самый низ, встает обеими ногами крепко на землю. И начинает свои эксперименты.

Делай, что хочешь на своей земле — по этому принципу управлял Худенко

В Опытном хозяйстве в поселке Акчи (это неподалеку от Алма-Аты) Иван Худенко закладывает основы эксперимента. Внедряет по тем временам необычную организацию труда: разбивает людей на звенья, каждое из звеньев занимается конкретным делом — и на полной финансовой самоокупаемости. Сам Худенко входил в звено управленцев, которое состояло из двух человек — директора Михаила Ли и его заместителя по экономическим вопросам, каковым и был Худенко. Существовали технологические карты, планы работ.