За гранью возможного. Биография самого известного непальского альпиниста, который поднялся на все четырнадцать восьмитысячников - Нирмал Пурджа

посмотреть в одиночестве на вершину Аннапурны. Небо было ярко-синим, но верхнюю часть горы окутывало облако, а я словно разговаривал с этой огромной стеной из камня и льда, спрашивая у нее разрешения.

Можно идти? Или нет?

И так я сидел и ждал, глядя на гору, пока не почувствовал надежду.

Больше всего в тот момент меня беспокоила недостаточная физическая подготовка. После увольнения из армии и бесконечных усилий по сбору денег у меня оставалось не так много времени, чтобы интенсивно тренироваться на уровне спецназовца, хотя я все еще был в прекрасной форме. На службе тренируешься постоянно, неважно, участвуешь в бою или отдыхаешь, и бойцам предоставляются все возможности, чтобы ежедневно заниматься и поддерживать себя на должном уровне. Но на гражданке приоритеты сместились в сторону организации Project Possible, плюс время от времени приходилось работать гидом, и я чувствовал, что сейчас физически не настолько хорош, как на прошлых восхождениях.

Я не упускал ни единой возможности готовиться к проекту. В деревне Дана на пути к Аннапурне я поднимал тяжелые камни и, кроме того, стал первым в забеге на двадцать километров. Это едва ли можно назвать подходящей тренировкой для восхождения – впервые за четыре месяца удалось как следует позаниматься, тем не менее я знал, что, как только начнется обработка маршрута на горе, силы станут прибывать.

Я должен был быть сильным. Мы выбрали трудный маршрут. Это путь по северному склону Аннапурны, по которому впервые поднялся в 1950 году Морис Эрцог. Наше восхождение началось 2 апреля, и я направился вверх по склону в компании Мингмы и Гелджена и нескольких гидов-шерпов из других экспедиций, желая претворить в жизнь первый этап восхождения. Для начала нам требовалось провесить веревки до первого и второго лагерей.

Я не верю в какого – либо определенного Бога, но верю в силу молитвы.

Права на ошибку не было. Мы без особого труда прошли по покрытым снегом скалам, а затем начались препятствия куда серьезней. Местность была изрезана трещинами, одни были хорошо видны, другие скрывал глубокий снег. Один неверный шаг грозил гибелью, поэтому мы пошли в связке. Если бы кто-либо провалился, остальные сумели бы его удержать.

Довольно быстро мы поднялись значительно выше базового лагеря, но стала портиться погода. Мы закрепляли веревки и провешивали перила, а ветер все набирал силу. Вскоре сугробы стали доходить до пояса, и работа превратилась в пахоту. Ведущему нужно вести за собой команду, так что я просто сосредоточился и вновь и вновь вытаскивал ноги из глубокого снега и торил путь, стараясь ступать ровно, так, чтобы остальным было легче идти по следу. И все мы внимательно прислушивались, не идет ли лавина.

С каждым шагом я повторял про себя: «Ты сильный, и ты взойдешь на вершину». Однако лавины – это стихия, с которой альпинист ничего поделать не может.

Я сосредоточился на хрусте снега под ногами и на том, как в легкие попадает холодный воздух, и продолжал подниматься медленно, но верно.

10

Нормальность экстремальности

После многих часов изнурительной работы команда, преодолев не один километр по колено в снегу, добралась до лагеря II. Мы поднимались по крутым ребрам, преодолевали контрфорсы, перебирались через трещины. Было чертовски тяжело, но провешивая перила, мы становились все ближе к цели, и неважно, что до штурма вершины дело дойдет еще не скоро. Несмотря на усталость, все были в приподнятом настроении, в первую очередь потому, что утих ветер. Солнце садилось, мы танцевали и шутили в ожидании ужина – пахло жареной курицей с рисом.

Вдруг где-то выше по склону раздался громкий треск, похожий на гром.

О нет…

Я почувствовал привычный выброс адреналина, словно в бою, когда слышишь выстрел или взрыв, однако на этот раз противник был куда серьезнее. Лавина. И большая!

Казалось, откололся огромный кусок северного склона горы, и белая волна понеслась вниз со страшной скоростью. На долю секунды я ощутил ступор и не мог пошевелиться, настолько сильно поразила грандиозность увиденного. Лавина сметает все на своем пути, а мы как раз и были у нее на пути, и деться было некуда.

Действуй!

Я осмотрелся, ища, где укрыться, и увидел, что Мингма и Сонам тоже замерли от страха. Сцена была вроде тех, что показывают по телевизору, когда потрясенные люди стоят на берегу и смотрят на приближающееся цунами не в силах двинуться. К моменту, когда ступор проходит, как правило, уже поздно куда-то бежать и что-то делать. Сейчас нечто подобное происходило с нами.

– Мать вашу, шевелитесь! В укрытие! – крикнул я.

Мне неоднократно доводилось слышать, что всегда нужно искать хоть какую-то защиту от лавины, пусть даже такую ненадежную, как палатка. Это лучше, чем ничего. Я бросился к ближайшей палатке и нырнул внутрь. Следом ввалились Сонам и Мингма и застегнули молнию на двери. Мы сбились в кучу, прижавшись друг к другу плечами в ожидании удара. Рев лавины становился все сильнее, земля под нами дрожала. Казалось, что шансов на спасение нет. Чувствуя, что, возможно, придется выбираться из палатки, если нас завалит, я крикнул:

– Мингма, приготовь нож. Сонам, держи стойки палатки.

Но Сонам потерял самообладание и бормотал молитвы богам гор. Я почувствовал новую волну страха. Черт, это хреново.

На секунду мне страстно захотелось поверить в то, что молитва Сонама поможет. В следующую секунду бог знает сколько снега обрушилось на лагерь. Палатку рвало и метало, казалось, она сейчас не выдержит. Я ждал, что вот-вот нас швырнет вниз, и мы полетим кувырком, как вдруг неожиданно все стихло. Наступила тишина, в которой только слышалось наше судорожное дыхание. Мы остались живы.

– Сонам, с тобой все в порядке? – спросил я, притянув его к себе и легонько встряхнув.

Он кивнул, продолжая обращаться к богам, сохранившим наши жизни. На горе все было совершенно спокойно, и когда я выглянул из палатки, чтобы оценить ущерб, выяснилось, что нам крупно повезло. Лавина дошла до лагеря на излете. Никто не пострадал, все палатки и снаряжение уцелели. Однако настроение шерпов, помогавших провешивать веревки, сильно испортилось. Они считали, что пуджа, проведенная несколькими днями ранее, не дала эффекта и что боги в плохом настроении.

Наступал вечер, но шерпы боялись оставаться и отправились назад, в базовый лагерь. Теперь обработать маршрут до третьего и четвертого лагерей будет сложнее. Но, по крайней мере, мы выжили. Прикидывая, как быть дальше, я начал понимать, что выбранный Эрцогом путь на вершину слишком опасен.