Комплект книг Дианы Машковой - Георгий Гынжу

можно назвать посттравматическим синдромом – последствия смерти бабушки, потери семьи, неудачи с первой приемной семьей, пять месяцев в учреждении – и реальной болезнью. Мне предстояло во многом разобраться, в том числе с помощью психологов и психиатров.

Ясно было одно – мы вступали в новый период. Семья в который раз должна была поменять свои границы и очертания. И решить новые задачи.

Важно учить детей положительным способам коммуникации. Даже самый красноречивый подросток может не уметь заявлять о своих потребностях и чувствах словами. Вместо этого он будет демонстрировать трудное поведение. В том числе проблемы со здоровьем.

Глава 8

Багаж ребенка

Все хорошо знакомое, давно утомившее и меня, и Дениса, вернулось в нашу семью. Такое милое и родное «А че я?!», «Я устал!», «Не хочу», «Не буду» и из новенького «Папа меня не понимает!» раздавалось все чаще и чаще. В ответ на невинные шутки Дениса Даня теперь не улыбался, как в первые дни, а огрызался. Сидя с семьей за столом, он занимал все пространство – говорил только о своих проблемах и бедах. Если чувствовал, что его слушают вполуха, демонстративно обижался и переходил на английский язык. Он хотел завладеть всей энергией, всеми ресурсами и ради этого вступал в открытую конкуренцию не только с Денисом, но с Дашей Маленькой, что для меня лично было болезненно втройне.

Показательным стал вечер, когда мы собрались все вместе – в гости приехали Нэлла с Андреем и Гоша, мы все сели за стол, чтобы поужинать. И как только разговор переключился с Дани на Нэллу и Андрея, он демонстративно вышел из-за стола и скрылся в своей комнате, хлопнув дверью.

Ему стало неинтересно.

Гоша закатил глаза. Нэлла с Андреем перемигнулись. А я, допив чай, отправилась объяснять новому ребенку нормы приличия и элементарные правила светской беседы.

Таких моментов было множество. Даня всюду видел врагов, которые покушались на него. Пытались обидеть. Он успокаивался и стихал, только когда я была рядом.

– Мам, – Даня подошел и обнял меня, положив подбородок на плечо: в минуты спокойствия у нас по-прежнему были самые нежные отношения, – я дебил!

– Не говори так! Среди моих детей нет дебилов, – он был напряжен, я чувствовала это, – что снова случилось?

– Написала Диана, – он тяжело вздохнул, – оказывается, что моей собаке, как и ей, есть нечего.

– И что дальше?

– Я скинул ей в итоге деньги. Все, какие у меня были. Ну не дебил, а?

– Нет, – я понимала чувства Дани и вместе с тем не хотела, чтобы он заводил эту порочную практику, – тебе нужно запомнить, что твоя мама взрослый человек, а ты пока еще нет.

– Я постараюсь запомнить, – он тяжело вздохнул.

– Ты не отвечаешь за ее поступки и решения. Слышишь меня?

– Да.

– А вот у твоих, пока еще детских решений, есть свои естественные последствия.

Даня напряженно ждал продолжения – возможно, боялся какого-то наказания с моей стороны. Но всего, что происходило, для него и так было более чем достаточно.

– Если ты отдал все свои карманные деньги, – объяснила я, – то неделю придется прожить без них.

– Ладно, – он вздохнул с облегчением.

– Не расстраивайся, – я погладила его по руке, – все равно с завтрашнего дня мы все остаемся дома. Тратить будет, по сути, не на что.

С шестнадцатого марта – ровно через два месяца после прихода Дани в семью – мы ушли на самоизоляцию. Коронавирус в стране набирал обороты. Школы и детские сады уже выдали рекомендации не приводить детей согласно распоряжению градоначальника. Колледж Дани разъяснений не дал, но было очевидно, что нет смысла изолироваться всей семьей и при этом отправлять одного из детей каждый день в общественном транспорте на учебу: метро с несколькими пересадками, потом автобус. Денису на работе тоже прислали рекомендацию оставаться дома, не приезжать в офис и не встречаться с клиентами лично. Фонд к тому времени тоже был в процессе перехода на удаленный режим, исключение – встречи по стратегической сессии. Впрочем, об этой истории я уже писала.

Меня волновало состояние Дани. Их с Денисом нарастающие распри. Отношение к новому члену семьи Даши Большой. И настроение Даши Маленькой, которой в очередной раз предстояло – это уже было очевидно – окунуться в атмосферу нервозности по вине своих неугомонных родителей.

Было смутное чувство, что вулкан, на котором мы все сидим, начинает приходить в движение. Пандемия послужила той самой силой, которая заставила его проснуться.

Любые изменения в семье касаются каждого. Надежды на то, что маленькие дети останутся в стороне и в полной безопасности, когда происходит пополнение, сепарация, развод, какие угодно перемены, напрасны. Нельзя их полностью оградить, можно только вниманием и любовью смягчить удар.

Я старалась следить за тем, чтобы мое время доставалось и Дане, и Даше Большой, и Даше Маленькой. Но если с Даней и Дашей Маленькой это зависело только от меня – они были рады общаться, читать, играть, – то с Дашей Большой я уже ничего не могла поделать. Изоляция привела к тому, что большую часть дня она проводила в своей комнате. Попытки поговорить по душам, просто поболтать проваливались в самом начале.

Единственным человеком, который постоянно выпадал из поля моего внимания, был Денис. Снова настал период, когда мы говорили только о делах и о детях. Я вынуждена была откликаться на сигналы, которые непрерывно подавал Даня – его болезни, депрессии, тревоги оттягивали основную часть моей энергии. Мужу внимания явно не хватало.

– Смотри! – Даня трясущимися руками сунул мне под нос экран своего телефона. – Вот что мне теперь делать?!

«Тебе придется скорее всего раз в двое суток заезжать домой и смотреть как там собака. Будешь ей воды наливать и корм насыпать как-то так. Постелю ей клеенку на балконе. Без воды умрет». Мне не с первого раза удалось вникнуть в суть сообщения – ни одного знака препинания в тексте не было. А когда смысл дошел до меня и я поняла, кто автор, накрыла волна возмущения. Раз в два дня ездить на общественном транспорте на другой конец Москвы, когда всех рассадили по домам? И только по той причине, что взрослый человек не может организовать собственную жизнь.

– Куда она собралась? – поинтересовалась я насколько могла спокойно. – Уезжает?

– Да она издевается, – Даня весь дрожал и выглядел так, будто мир под его ногами рушится, – она, по ходу, реально скоро ляжет!

– Куда ляжет?

– В наркологичку, конечно!

Я видела, что Даня в глубоком стрессе. Страх за маму и за собаку, которая была другом его детства, зашкаливал.

– Скорее всего, – я надеялась, что Денис меня не убьет, – в этой ситуации самое правильное будет собаку забрать. В транспорте сейчас ездить совсем не вариант, опасность заражения там максимальная. Я вот только за кота нашего переживаю.

– Да, можем пока к себе, – согласился Денис.

– Ура, – обрадовалась Даша Маленькая, – у нас будет Данина собака!

– Или я, или эта псина, – отрезала Даша Большая, – я с ней под одной крышей жить не буду!

Переубеждать Дашу было бесполезно, и я решила, что не стану накалять без того взрывоопасную обстановку в семье.

– Ладно, будем искать другой вариант, – сказала я Дане, – в конце концов, есть специальная услуга: для собаки находят временный дом за деньги. Давай поищем.

Весь вечер мы с Даней занимались устройством собаки во временную семью. Заполняли анкеты, созванивались с агентством, выбирали потенциальных «приемных хозяев» – чтобы с опытом, хорошими отзывами. И обязательно добрые, любящие собак. Вроде определились с кандидатурой, обо всем договорились, только вот мама Дани назавтра никуда не легла.

Прошло несколько дней. Я уже думала, проблема решилась сама собой, как вдруг Даня влетел в нашу спальню и фактически бросил в меня свой телефон, едва сдерживая слезы. Я посмотрела на него вопросительно, но он смог только выдавить: «Поговори с ней, пожалуйста, я больше не могу!» – и, захлебываясь собственными рыданиями, убежал.

– Алло.

Я не могла понять, что происходит. Только догадывалась, кто именно на проводе.

– Диана?

– Да.

– Что мне делать? – трубка истерично