Все под контролем - Том Саттерли

в солдатиков с друзьями в детстве, вставали и отряхивались, чтобы пойти домой на ужин.

Во время празднования появился Пит и отвел меня в сторонку, чтобы поговорить о том, как мы с Джейком совершали лобовую атаку на врага в переулке.

— И снова твоя тактика облажалась, — сказал он. — Но я абсолютно впечатлен твоими яйцами.

Я не мог быть более гордым. Теперь я стал частью племени кровавых воинов. Более того, я убил человека почти в упор; человека, который собирался выстрелить в моих беззащитных товарищей по группе, когда они поднимались на борт вертолета. Война была всем, что я себе и представлял. Плохие парни были побеждены, а я со своими друзьями выжили, чтобы сражаться на следующий день. Мы были непобедимы; мы были бессмертны; мы были Подразделением.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

3 октября 1993 г.

Могадишо, Сомали

В АДУ, СРЕДИ ОГНЯ И СЕРЫ

На базе тактической группы «Рейнджер» был приятный воскресный день. Парни тренировались и отдыхали. Я бегал по территории аэропорта, пытаясь преодолеть пять миль под палящим африканским солнцем.

После захвата Атто моральный дух поднялся. Мы наконец-то выполнили успешное задание, которое, как все надеялись, приведет нас к Айдиду, но пока что скрутить главного человека или еще кого-нибудь из его командиров не удавалось. И хотя отряд продолжал совершать демонстрационные вылеты и вылазки в город для отработки ближнего боя, мы больше не получали никаких разведданных, которые могли бы привести нас к нашим основным целям.

Также произошло одно тревожное событие. Чуть более чем за неделю до этого, 25-го сентября 1993 года, ополченцы Айдида использовали ручной противотанковый гранатомет, чтобы сбить «Черный ястреб» 10-й горно-пехотной дивизии. Три члена экипажа погибли. Зловещее предзнаменование, это был первый случай, когда в Могадишо был сбит вертолет, и первые потери США с начала августа.

В результате командование приказало провести занятие по теме «сбитого вертолета» — по сценарию, «Черный ястреб» упал, убив летчиков и оставив четырех человек ранеными и нуждающимися в спасении. На этих учениях мы многому научились, в том числе внесли необходимые коррективы в свое индивидуальное снаряжение, особенно касательно того, что нам нужно было брать с собой больше медицинских средств и оборудования. Но никто не ожидал, что это станет регулярным явлением; «Черные ястребы» — крепкие «птички», и сомалийцам повезло.

Однако, когда в тот приятный воскресный день я покидал ангар, я не думал о том, что «Черные ястребы» могут упасть или что кого-то из нас нужно будет спасать. Об этом никто из нас не задумывался.

На волейбольной площадке офицеры и сержанты сражались друг с другом в игре настолько зажигательной, какой только может быть игра молодых, полных тестостерона мужчин. Я улыбнулся, когда, проходя мимо, увидел, что генерал-майора Г. и подполковника Х. примотали скотчем к паре коек и приподняли рядом с площадкой, чтобы они могли «поучаствовать».

В ангаре парни чистили оружие, а в это время продолжались марафонские игры в карты и «Риск». Некоторые воспользовались этим временем, чтобы написать письма домой.

В то утро я написал весточку родителям, отчасти отвечая на полученное от них письмо, в котором они жаловались на всё: на отпуск, который прошел не так, как они хотели; на усталость; на то, что папа жалеет, что у него не хватает смелости играть на гитаре на сцене. Но что-то в том, что я сидел в огромном раскаленном металлическом сарае далеко от дома, на окраине разрушенного войной города в стране, где люди умирали от голода и убивали друг друга из-за еды и чистой питьевой воды, а другие рисковали жизнью, чтобы остановить это, не вызывало у меня сочувствия к их жалобам.

Хотя задача тактической группы «Рейнджер», как и любая другая миссия Подразделения, была засекречена, я начал достаточно вежливо, намекнув им, где я нахожусь и что делаю:

Ну, если вы хоть немного следите за новостями, то знаете, где я нахожусь, знаете, что я делаю, и наверняка видели кадры, на которых я это делаю… Мне хотелось захватывающей жизни, опасной, стремительной. Что ж, я ее получил.

Я действительно могу наслаждаться приливом адреналина после того, как ты добрался до цели, после того, как ты сглотнул свое сердце, подступившее к горлу, и преодолел чувство, когда хочется наложить в штаны, когда кто-то стреляет в тебя.

Затем я перешел к тому, что меня насторожило в их письме.

Хочу сказать вам обоим кое-что. У вас только одна жизнь. Один заход в игру. Один короткий отрезок в вечности под названием «жизнь», и все. Так что делайте то, что хотите делать, прямо сейчас. Не оглядывайтесь назад и не говорите: «Лучше бы я сделал это». Оглянитесь назад и скажите: «Я рад, что сделал это».

Я поблагодарил их за то, что они так много работали и отказывались от многого, чтобы вырастить меня и моих братьев и сестер. Но теперь мне хотелось, чтобы они наслаждались жизнью.

Папа, поднимайся на сцену и покажи всем, как хорошо ты играешь. А ты, мама, садись на место! Ты единственная, кого я знаю, кто может поехать в отпуск на какой-нибудь красивый остров или отправиться в круиз, но когда ты рассказываешь мне об этом, то говоришь, что шел дождь или ты заболела. Все зависит от того, как на это посмотреть. Дождь прекрасен даже на пляже. Ты с папой, с любимым человеком, на дождливом пляже тропического курорта. Это должно сделать тебя счастливой.

Я езжу в самые заразные дыры в мире. Вы даже представить себе не можете, насколько там плохо. И всегда нахожу бар с пивом и смеюсь со своими друзьями.

Я знаю, что читаю вам нотации, когда у вас в два раза больше времени, чем у меня, и что у меня нет ученой степени в какой-либо области, но вот что я вам скажу — я жил и видел больше мест и людей всех типов и вероисповеданий, чем вы можете придумать к ним ярлыков… Я видел жизнь и видел смерть, смотрел им в глаза и мочился на них, потому что все это ничего не значит, если вы не можете оглянуться назад и сказать: «Я рад, что сделал это» или хотя бы: «Мне было весело это делать».

В завершение я написал, что надеюсь, что они еще поедут навестить Дебби в Северной Каролине.

Она — самое дорогое, что есть в моей жизни, и я никогда не смогу отплатить ей за все то одиночество и переживания, которые она испытывает из-за меня.

Надеюсь,