Возвращение на Большой Каретный - Анатолий Борисович Утевский

то скупил там все пластинки Высоцкого и книги его стихов — всё, что там продавалось. «Его там хаотично издавали все, кто хотел заработать на нём. И я покупал всю выходящую литературу и все аудиозаписи. Ещё будучи в СССР я слышал его записи, и уже тогда обратил внимание на очень такой смелый и оригинальный стиль его песен. Я даже не знал, кто это поёт, но я уже был в него влюблен. А в Америке я его изучил от и до. Лишь там я, можно сказать, вплотную увидел Высоцкого и сделал для себя вывод, что это супергениальный человек! Он обладал удивительным качеством: мог в четырёх строчках целый мир выразить. И ещё я определил, что Высоцкий очень легко писал стихи, так как был щедро одарён от природы. А какие он ритмы подбирал! И ещё нельзя было не заметить эрудицию человека. Сегодня в России некоторые люди пытались и пытаются принизить его творчество. Думаю, или у них что-то не в порядке с психикой, или они действуют по чьему-то заданию, или они вообще не понимают ничего! Высоцкого вообще нельзя трогать — это же национальная гордость! Во-вторых, чтобы объект подвергать критике, нужно его изучить досконально. А вот когда ты его узнаешь, у тебя будет критика совершенно другая. Это будет критика, заслуживающая этого человека».

МЕСТО ВСТРЕЧИ ИЗМЕНИТЬ НЕЛЬЗЯ

В 1976 году вышел роман братьев Вайнеров «Эра милосердия». По давней традиции авторы преподнесли экземпляры книги друзьям. Получил подарок и Володя Высоцкий. Несколько позже он мне позвонил:

— Слушай, Толян, ты читал роман Вайнеров?

— Какой?

— «Эра милосердия».

— Ещё не успел. А что?

— Там для меня есть роль — Жеглов.

— Прекрасно. Позвони Вайнерам и предложи им сделать сценарий.

— Уже. Не только звонил, но и побывал. В общем, Жеглова мы «застолбили». Теперь дело за малым: написать заявку, выбрать студию… А роман ты прочти, надо поговорить. Пока.

Роман я прочёл, побывал у Вайнеров, поздравил с хорошей книгой. Но о том, что Высоцкий мечтает о Жеглове, умолчал. И Вайнеры ничего не сказали. Ну, думаю, ладно, не хотите говорить, не надо. Володя стал работать над ролью, примерять на себя Жеглова. И почти каждый вечер звонил, задавал вопросы… Я радовался его интересу и помогал, чем мог.

Как-то встретил Аркадия Вайнера. Разговорились. Он сказал, что пробивает сценарий на Центральном телевидении. Есть и режиссёр. На роль Жеглова авторы предложили Володю, но, как всегда, с ним трудности, начальство уперлось. А Жеглов будто специально написан для Высоцкого, лучшего актёра не найти. Ходим, уговариваем, надеемся на помощь будущих консультантов фильма — генералов Никитина и Самохвалова (первый был тогда заместителем министра, второй — начальником Штаба МВД СССР).

Володя в те дни не звонил. Уже потом он рассказал, какие усилия потребовались для утверждения его на роль Жеглова и как он рад. «Мы победили, и я зовусь Володя-прохонже». Это он так себя шутливо называл, вспоминая давние годы, когда выпускником пробовался в разных театрах — в зависимости от ситуации, называл себя «Володя-непрохонже» или «Володя-прохонже».

Шли съёмки, параллельно — работа в театре, концерты. Он не мог подвести ни коллектив, ни людей, которым когда-то пообещал выступить. О том, как шла работа, я знал лишь по редким телефонным звонкам. Володя говорил телеграфным стилем: «Жив, здоров. Бегу, потом позвоню». Случайно встретив одного из братьев Вайнеров (не помню, кого именно), поинтересовался, как дела с картиной. И получил в ответ восхитительную, необыкновенно лестную характеристику Володе: и умница, и талантище, и прекрасный партнер, и душа коллектива… И если бы не Высоцкий, картина была бы совсем другая, и Жеглов был бы совсем другой. Высоцкий точно выдержал всю линию героя, сделав, по сути, именно его главным. Рядом с Жегловым остальные действующие лица уходили как бы на задний план, хотя по замыслу такого быть не должно.

Знаменитый теперь киносценарий братьев Вайнеров довольно долго «ходил» по министерским этажам — находились и сторонники, и противники, боявшиеся «очернения советской действительности». Постоянные споры вызывала знаменитая сцена (до сих пор вызывающая различные толкования), когда Жеглов подсовывает карманнику кошелек. Однако в целом преобладали положительные отклики, которые помогли, к счастью, не испортить судьбу замечательного фильма. Полагаю, что сотрудники органов внутренних дел, включённые и не включённые в титры, как консультанты, сумевшие передать создателям фильма своё знание особенностей профессиональной деятельности московской милиции в послевоенные годы, внесли свою лепту в успех фильма «Место встречи изменить нельзя».

Уже после премьеры, на юбилее братьев Вайнеров в Центральном Доме литераторов Высоцкий посвятил им песню. Володя, как всегда, опаздывал, а мы договорились идти вместе. Жду у входа. Наконец подлетает весь «нараспашку», в руках гитара. «Старик, извини, но хотел дописать песню для Вайнеров. По-моему, это здорово — в подарок песня, а?» В зал мы вошли вместе, потом Володю куда-то потащили, стали усаживать за стол, кто-то, оказывается, специально берёг для него место. Я сел сбоку, в руках подарок, цветы… Смотрю, Володя встал, взял гитару и исполнил песню про Вайнеров и для Вайнеров.

ПЕСНЯ О ВАЙНЕРИЗМЕ

Граждане! Ах, сколько ж я не пел! И не от лени:

Некому — жена в Париже, все дружки сидят…

Даже Глеб Жеглов, хоть ботал чуть по новой фене,

Ничего не спел, чудак, пять вечеров подряд!..

Хорошо, что в зале нет «ненаших» всех сортов:

Всех, кто хочет на банкет без всяких паспортов!

Наше телевидение требовало резко:

Выбросить слова «легавый», «мусор», или «мент», —

Поменять на мыло шило, шило — на стамеску,

А ворьё переиначить в «чуждый элемент».

Но сказали брату брат: «Мы усё спасём!

Мы и сквозь редакторат ето пронесём!»

Так, в ответ подельнику, скиданув халатики,

Надевали тельники, а поверх — бушлатики…

Про братьев-разбойников у Шиллера читали,

Про Лаутензаков написал уже Леон,

Про Серапионовых читали Коля с Валей,

А где ж роман про Вайнеров — их два на миллион?

«Проявив усердия, — сказали кореша, —

«Эру милосердия» — можно даже в США!»

С них художник Шкатников написал бы латников,

А мы же в их лице теряем классных медвежатников!

Не сочтите за крик выступление моё,

Не сочтите его и капризом:

Всё, братьями моими содеянноё,

Предлагаю назвать ВАЙНЕРИЗМОМ!

Детектив — жанр особый, требующий не только мастерства, но и определённых знании для создания образов и следователей, и оперативных работников милиции, и персонажей-уголовников. К моменту выхода картины «Место встречи изменить нельзя» уже прошли «Дело пёстрых», «Дело Румянцева», «Дело № 306» и другие. Наработался и определённый стереотип в отношении специалиста УГРО,