И станет солнышко в руках моих огромным солнцем. История женщины, которая поверила в любовь - Саша Зверева

Илья позвонил акушеркам, и они выдвинулись к нам, чтобы успеть до утренних московских пробок. Я слышала, как приехала Катя, а за ней – Света, как всегда, в сопровождении мужа. Он всегда заходил с ней, чтобы убедиться, что все в порядке, и помогал поднять сумку с мобильной реанимацией для мамы и малыша на непредвиденный случай.

Мои внешние локаторы улавливали все сигналы извне, но внутреннее состояние ни на что не реагировало. Именно тогда я поняла этот процесс: женщина в родах держит под контролем ситуацию, осознает реальность, но при этом «отключена» от внешнего мира и сосредоточена на внутренних процессах.

Схватки нарастали, мое спокойное продыхивание стало подводить меня. Я стала бояться схваток. Схватка приходила – и я сжималась, «пряталась», изгибалась, как будто бы поджимая внутренние органы от испуга и боли. Таких схваток прошло штуки две-три, и я за это готова была сама себе врезать. Такие «зажатые испугом» схватки не раскрывали меня, оставляя из-за недоделанной работы такую саднящую боль, не давая мне уйти в «нирвану», отдохнуть и подготовиться к следующей волне. Тогда я сама решила поменять тактику.

«Отдай себя ей. Беги навстречу! Пусть она хлещет тебя по щекам – подставляй другую щеку!» – так звучали мои мысли.

И я бежала навстречу каждой волне, открываясь, принимая и расслабляя все внизу. Я разрешала схватке сделать то, зачем она ко мне пришла. И благодарная схватка уходила, эффективно выполнив свою работу, чтобы вернуться и захлестнуть с новой силой. А я в перерыве будто проваливалась в пространство между небом и землей. Эта слаженная работа за какой-то час-полтора привела меня к полному раскрытию.

С приходом потуг мне захотелось всем объявить: «Так! Хватит на сегодня! Я устала, завтра дорожаю!» Волны глубокого космоса и работы со схваткой незаметно утихли, им на смену вышло полное осознание себя здесь и сейчас, и я вспомнила прогноз врачей о том, что Макар будет весить не меньше четырех килограммов. Я начала плакать. От страха, жалости к себе и неизбежности, что нужно как-то выпустить этого ребенка наружу. Даже после пережитых хлестких схваток.

Я попробовала сделать две-три потуги и осознала, как это будет сложно. Макар продвигался – и уходил назад. Я как будто сама его держала от страха навредить себе. Мне было жалко себя. Жалко навредить себе. Тогда акушерки сказали: «Саня, нужно прямо сейчас со всей своей молодецкой силой вытужить ребенка, не жалей себя. Страшно. Понимаем. Но надо».

И тут я представила, как самому главному человеку на свете в этот момент может быть страшно и «безвыходно»! Я тут, значит, все осознаю и жалею себя, а он там, такой крупный мальчик, в полной темноте, в страшной сдавленности – да ему в разы страшнее!

Во мне проснулась львица. Я зарычала! Выдыхая треть воздуха, спуская его до диафрагмы, я задерживала дыхание и тужила туда, в боль, в распирание, в то самое огненное кольцо. Огромный бронетранспортер тронулся в моих бедрах, подошел к выходу, дыхание сбилось, я задышала еле-еле, поверхностно. Акушерки нащупали довольно тугое обвитие и попросили тужиться, не ждать.

Страх, животный ужас, наслаждение, потоки энергии, усилие, усиление, могучая сила, девичья слабость, обжигающие волны – все смешалось!

– Саш, головка уже вышла, потрогай сама!

Ну нет! Нет времени трогать. Иди сюда! Иди, мой хороший!

Мое тело вздрогнуло и всхлипнуло, высвобождая второго ребенка. Макар лежал на боку, такой крупненький, мягкий, теплый. Он был синюшно-фиолетовым и не торопился «крякать».

– С ним все нормально?

– У него хорошее сердечко – посмотри сама, – говорили Катя и Света, оказывая мягкую помощь Макарке, поливая его водой и растирая.

Я звала его по имени, он слышал мамин родной голос, слышал стук сердца и ощущал знакомый запах. Мягкая child-friendly-реанимация была настолько эффективной, что не прошло и минуты, как Макар подал голос и начал «жаловаться» мне, как он застрял и как сложно ему дались последние шаги перехода в этот мир. Он тут же порозовел, пуповина исправно питала малыша кровью и кислородом, транзиция происходила по всем законам мягкого рождения.

Я перестала волноваться, наконец обмякла и начала наслаждаться тем, что ВСЕ ПОЗАДИ. Я запомнила каждую минуту и благодарила сына за помощь мне. Илья целовал меня и гладил малыша. Акушерки попросили вытужить плаценту, она вышла почти такой же крупной, как и Макар.

Илья укутал сынишку и понес его в нашу спальню вместе с плацентой. Я спокойно поднялась, приняла душ, переоделась в сухую, красивую, специально подготовленную для послеродового периода пижаму с розами. Акушерки радостно объявили мне, что нет ни одного разрыва. Вау!

Когда дошла очередь до взвешивания – все замерли:

– Четыре килограмма двести пятьдесят граммов! Пятьдесят шесть сантиметров! Сашка, вот это подготовка! Ты молодец!

Я вспомнила свои ежедневные масляные и фруктовые массажи, контрастные обливания промежности, занятия йогой, отказ от всего животного белка – мое тело отблагодарило меня возможностью родить крупного ребенка быстро, самостоятельно, без разрывов и других проблем.

Мы лежали в кровати, смотрели на малыша – он был точь-в-точь как его сестра, только мальчик. Поразительное сходство! В спальню вошла заспанная Василиса. Ее комната находилась через стенку от ванной, но я делала все так спокойно и тихо, что ни няня, ни Василиса даже не проснулись.

И вот в восемь утра мы знакомились с самым замечательным, добрым, мягким, чувствительным и ласковым мальчиком на Земле и слали его фотки родным и друзьям! Окситоциновое облако любви и привязанности пропитывало все вокруг.

А ведь сегодня День семьи, любви и верности! В какой хороший день Макарка родился!

Погодите, сегодня же вторник? Сегодня праздник?! Скорее включите мою новую песню!

Из колонок компьютера заиграла песня группы Demo:

 Утро. Вторник. Лето.Сегодня праздник.А я дома – шлю приветы!В окна – волны света,По ним плыву я.Да, предела нету![4]  

Илюша тем временем приготовил праздничный завтрак с шампанским. За Светой зашли муж с младшим сынишкой и принесли мне букет гербер. Я завтракала в кровати, мы отмечали приход нового человека в мир.

Подружки приезжали весь день. Моя сестричка Оксана, как было и с Василисой, примчалась первой, чтобы затискать новоявленный комочек. Все удивлялись тому, что Макар выглядел как двухмесячный малыш.

Вечером второго дня нас навестили свекры с огромным букетом роз. Первые