Жизнь в белых перчатках - Керри Махер

Персонаж Купа для меня слишком пожилой, до сих пор я снялась только в одном фильме, и вот оказываюсь у режиссера, у которого не находится на меня времени, а на самом деле мне хочется вернуться в Нью-Йорк, прослушиваться там на роли в спектаклях и надевать по вечерам пиджак, будь он проклят. Ведь уже, мама дорогая, сентябрь на дворе. Ненормально в такое время помирать от жары.

Кэти засмеялась:

— Ну вот, наконец-то показалась настоящая Грейс Келли. С этой девушкой мне хочется сойтись поближе. Я, кстати, согласна, что твоя героиня слишком молода для Купа, но разве такие вещи не происходят сплошь и рядом? Разве молодые красотки не оказываются в паре с мужчинами поопытнее и постарше? Как будто девушкам нужно, чтобы ими руководили и направляли их.

— С такой точки зрения я не смотрела, — призналась Грейс. Но Кэти была права: взять хоть Хамфри Богарта и Лорен Бэколл (да и Ингрид Бергман, раз уж на то пошло). Или Вивьен Ли и Кларка Гейбла. — Только вот непохоже, чтобы Фред или Куп были заинтересованы в том, чтобы меня направлять, — подчеркнула она.

— Так не проси их, а займись этим сама.

— Это, конечно, очень вдохновляет, — вздохнула Грейс, — но я понимаю, что мне нужно еще многому учиться.

Она чувствовала себя раскисшей, словно под кожей у нее не было ничего, кроме воды, никакого костяка. Кэти же производила впечатление человека, кожа которого куда толще и под ней скрывается литой скелет.

— Разве кто-то из знаменитых американских учителей актерского мастерства не сказал, что нужно просто играть каждую роль вот отсюда? — Кэти постучала во груди, там, где сердце.

— Это сказал Ли Страсберг, — уточнила Грейс, — но не все с ним согласны. Лично я — нет. Мне нравится играть тех, кто совсем на меня не похож, притворяться другими людьми. — Говоря это, она снова почувствовала себя той пятилетней девочкой, которая при помощи мягких игрушек, кукол и картонных коробок превращала свою спальню в волшебные дальние страны.

Кэти пожала плечами:

— Можно играть непохожих на тебя людей, но лишь до тех пор, пока ты способна услышать биение их сердец в своем сердце. Что Грейс Келли может дать Эми Кейн?

— Это очень хороший вопрос.

— Так что тебе мешает?

— Ожидания. — Она не успела даже подумать, а ответ уже слетел с ее губ. — Я снимаюсь в фильме с легендарным Гэри Купером. Люди ждут от меня… я даже не знаю…

— Что ты будешь сиять, как звезда?

— Да, чего-то в этом духе.

Кэти допила свой загадочный напиток и сделала бармену знак, чтобы он принес еще.

— Что ты пьешь? — спросила Грейс.

— Текилу. У них есть хорошая, из Мексики.

Грейс никогда не пробовала текилы со льдом. Казалось, это что-то ужасно экзотическое и изысканное. Когда Кэти принесли заказ, Грейс увидела надетый на край стакана большой ломоть лайма. Кэти подтолкнула к ней стакан:

— Попробуй и закуси лаймом.

Когда Грейс поднесла стакан к губам, там звякнули льдинки. Прозрачная жидкость словно огнем обожгла пересохшее горло, а потом губы ужалил сок лайма.

— Ты, Кэти Хурадо, более сильная женщина, чем я, — закашлялась Грейс, ставя стакан перед новой подругой.

— Не более сильная, — возразила Кэти. — Просто… более крепкая.

Грейс не слишком поняла, в чем разница, но не собиралась этого признавать. Так или иначе, она радовалась компании Кэти и тому, что не лежит сейчас в постели с накрученными на бигуди волосами, бесполезно и нервно вопрошая себя, что принесет завтрашний день. Продолжая разговор, они обнаружили, что в детстве любили одни и те же фильмы («Газовый свет» был у обеих безусловным фаворитом), и делились забавными историями о жизни актеров за пределами сцен и съемочных площадок. Кэти рассказала одну особенно уморительную, о том, как во время очередной вечеринки Кэри Грант устроил клоунаду, завершившуюся жонглированием.

— Ты ни за что бы не поверила, что это тот же человек, который играл в «Дурной славе» и «Филадельфийской истории».

Их смех прервался, когда к ним подсел Куп с мокрыми волосами, пахнущий лосьоном после бритья.

— Простите за вторжение, леди, но, кажется, мне пора наконец-то угостить вас обеих выпивкой.

— Да ну, Куп! — отозвалась Грейс. Чуть захмелевшая, с Кэти в качестве союзницы, она действительно расслабилась и была не прочь пофлиртовать. — Я думала, вы никогда не предложите.

Потом они около часа все втроем сидели за столом, где к ним присоединились другие участники съемок, смеялись, обменивались остротами, пили текилу и ели бифштексы с печеной картошкой и салатом в соусе рокфор. Это было именно то, чего ей недоставало в Голливуде, — настоящее товарищество, сопровождаемое ощущением, что все они — члены одной семьи, пусть даже и на короткое время. Такое ощущение обычно (и часто почти сразу) возникало у театральной труппы, особенно в летних театрах.

Хотя после еще одного джин-тоника и мексиканского пива под стейк Грейс и перестала пить, она все равно набралась смелости исполнить номер вроде тех, которыми развлекала когда-то друзей по «Барбизону» и Академии. Все началось с того, что Куп, дразня, припомнил ей появление на съемочной площадке в очках и с сумкой, полной вязальных принадлежностей:

— Тогда я повернулся к Тому и говорю: «Ну и ну, у нас тут школьная училка в модном наряде».

На это Грейс ответила хорошо отработанной имитацией персонажа Евы Арден, мисс Брукс, всеми любимой саркастичной учительницы английского языка из растянувшегося на много лет радиосериала. Через пару минут истории о необходимости очков все ее слушатели сползли под стол от хохота.

Отправляясь в постель гораздо позже, чем следовало бы, Грейс впервые за очень долгое время чувствовала себя довольной. Возможно, дядя Джордж о чем-то догадывался. Возможно, в конце концов ей все-таки удастся полюбить Голливуд.

Глава 8

— У вас нынче утром радостный вид, — бодро сказала Грейс.

— У вас нынче утром радостный вид, — ответил на это Сэнфорд Мейснер, Сэнди, с грубоватым бруклинским акцентом, а потом кивнул ей и улыбнулся.

— У вас нынче утром радостный вид, — снова проговорила она, позволив, чтобы в ее по-прежнему жизнеутверждающий тон просочилось сомнение.

— У вас нынче утром радостный вид, — отворачиваясь от нее, с ноткой сарказма сказал Сэнди.

— У вас нынче утром радостный вид, — чуть вопросительно произнесла Грейс.

— У вас нынче утром радостный вид, — с открытой неприязнью заявил Сэнди, подбоченившись.

— У вас нынче утром радостный вид. — Грейс шагнула к нему, протягивая руку, но тут же ее отдергивая. Теперь она ощущала неподдельное сомнение, и ее тело реагировало соответственно: в груди разбухала паника.

— У вас нынче утром радостный