Фишер. По следу зверя. Настоящая история серийного убийцы - Александр Рогоза

Досье

Дело ГКЧП

Аббревиатура расшифровывается как Государственный комитет по чрезвычайному положению. В августе 1991 года в него вошли председатель КГБ СССР Владимир Крючков, вице-президент СССР Владислав Янаев, министры обороны, внутренних дел и еще несколько человек. ГКЧП появился в противовес решению Президента Советского Союза Михаила Горбачёва реформировать СССР, предложив союзным республикам подписать новый документ – о создании Союза Суверенных Государств. Заговорщики считали, что распускать СССР ни в коем случае нельзя. Документ должны были подписать 20 августа. К этому времени Горбачёв собирался вернуться в Москву из отпуска, который проводил в Крыму. Однако 19-го его заблокировали на даче, отрезав связь. В столицу ввели танки и объявили чрезвычайное положение. Против ГКЧП выступил президент РСФСР Борис Ельцин, которого поддержала часть армии. В результате столкновений погибли несколько человек. Спустя три дня участники заговора были арестованы. События также вошли в историю как «Августовский путч».

Суд над участниками ГКЧП начался в 1993 году, но в 1994-м Госдума всех амнистировала.

Валерий Костарев вспоминает, как начал знакомиться с материалами:

– Бакин привел уголовное дело в порядок – систематизировал. Он ввел меня в курс, и я стал читать материалы по тем эпизодам, которые в деле были. Конечно, уже стало совершенно ясно, что убийца обитает на территории Одинцовского района, что все это совершает один и тот же человек, что он имеет машину и знаком с анатомией. Ну и примерно средний портрет мальчиков был один и тот же: от 10 до 14 лет, большинство из них любители похулиганить, покататься автостопом.

– До этого вы о деле Фишера слышали?

– Конечно. И не только как следователь, но и как папа мальчика-подростка. Сын рассказывал, что в школе педагоги предупреждали ребят: будьте осторожнее, с незнакомыми мужчинами никуда не ходите.

Видимо, не всем об этом в школе говорили либо дети пропускали все мимо ушей. Трое пропавших и убитых ребят учились в шестом классе. Стасу Сидихину и Кириллу Ефимову было по 12 лет, Жене Старикову – 13.

Глава 22

Дядь Сережа

Последний раз ребят видели в Горках 15 сентября. До своего исчезновения они с начала учебного года две недели почти не появлялись в школе. Но ни учителя, ни директор никуда не сообщали об этом.

– Полная халатность и безалаберность. Две недели! И никто палец о палец не ударил, – возмущается бывший опер Глухов.

На останки Стасика и Кирилла 4 октября 1992 года набрели в лесу грибники недалеко от пионерлагеря «Звездный» и места, где был убит Дима Маляев. Был шанс, что третий, Влад Стариков, может быть еще жив. По крайней мере, всем хотелось в это верить.

– Я помню, что останки привезли в Звенигородский морг, разложили на столах, – продолжает Глухов. – Приехал прокурор-криминалист с видеокамерой, на опознание начали заводить мам и пап. Это был ужас. Лежат скальпированные черепушки. С лиц снята кожа. Все это изрублено, а потом уже объедено в лесу лисами. Одна участница следственно-оперативной группы, женщина с огромным опытом работы, буквально в обморок падала: «Я многое видела в жизни, но такое…»

Валерий Костарев рассказывает, что после этого группа начала в очередной раз проверять заявления об исчезновении несовершеннолетних, которые подавались гражданами в последнее время. В одном из них фигурировал 14-летний Игорь Ухин из все тех же Горок-10. Он пропал в апреле 1992 года.

– Последний раз его видели на остановке. Но сначала этому заявлению не придали значения, потому что он и ранее убегал из дома, – уточняет Костарев.

Родители подростка обратились в Успенский поселковый отдел милиции сразу, но розыскное дело завели только через месяц. А вот уголовное возбуждать не стали. Почему, если в районе уже много лет ищут убийцу подростков? Это большой вопрос.

Для 14 лет Игорь был довольно высоким – 170 сантиметров. И выглядел старше своего возраста, лет на 16. Физически крепкий. Как рассказывал его отец, «всегда мог за себя постоять».

В обычной школе учиться не смог, поэтому перевелся в Одинцовскую вечернюю. Весной 1992 года Игорь Ухин заканчивал восьмой класс и слыл среди сверстников хулиганом.

Один из одноклассников подростка из «вечерки» вспоминал, что после его исчезновения среди ребят пошли разговоры, якобы Ухин проиграл в карты крупную сумму, поэтому скрылся.

«У Игоря водились деньги, но я не знаю откуда. Он постоянно покупал себе пиво и сигареты. А день его исчезновения я запомнил, потому что Игоря тогда выгнали с урока географии. Это было после 17 часов. Ухин опоздал минут на пять, что для него было обычным делом. И он вместо учебы стал бродить по классу, не замечая учителя. Его выгнали примерно через 20 минут после начала урока. По его поведению и внешнему виду было видно, что он слегка пьян».

Другой одноклассник рассказывал следователям о непростом характере пропавшего мальчика: «Ухин считал себя выше других и был задирист. Однажды я даже подрался с ним».

Было так: начали в классе, обменялись ударами, условились «договорить» на улице после уроков. Но этот мальчик, оппонент Ухина, уклонился от драки и сбежал из школы через другой выход. Хотя раньше, что интересно, они ведь почти друзьями были!

«Когда мы ходили с ним в кино, Ухин платил за билеты и даже заплатил за меня в буфете».

А потом однажды сели играть с Ухиным и другими ребятами в сику (см. Досье). И этот мальчик продул хулигану три рубля. Причем в долг.

Досье

Сика

Она же сека, тринька, три листа и стрекоза – популярная в СССР карточная игра на деньги. Участникам (от двух до восьми человек) раздается по три карты. Каждый номинал оценивается в определенное количество очков. Выигрывает тот, кто собрал наибольшее число очков по картам одной масти.

К слову, сика упоминается в том числе и в поэме Венечки Ерофеева «Москва – Петушки».

«Какие суммы проиграли другие, я не знаю. Но Ухин пригрозил мне, если я в самое ближайшее время не отдам ему деньги, он “включит счетчик” и побьет меня. Мне пришлось срочно взять деньги в долг и отдать ему. Больше я с ним не играл».

Словом, пропавший Игорь Ухин – сложный товарищ. И из дома раньше уже уходил. По воспоминаниям Валерия Костарева, со слов матери, даже до Калининграда однажды добрался. В милиции посчитали, что и тут «всего лишь» очередной побег от родителей, однако следователь прокуратуры на это заявление внимание обратил и даже добился