Чернильное варенье. Женские истории к чаю - Марина Генцарь-Осипова

единого шанса на продолжение. Через секунду на кухне треснуло стекло в графине. Вода ровной струйкой ползла по столу и стекала на пол, образовав впечатлительную лужу. На каменной плитке подтеки будто сложили надпись – «дура».

Ей снился высокий берегу озера. Друзья Макса и Люси жарили шашлык и оживленно болтали у костра, а она укуталась в одеяло и села на бревно у воды. Подошла Люда. Она всегда оказывалась рядом в минуты грусти. Удивительно, обычно яркие, востребованные люди эгоистичны. Живут так, будто все крутится вокруг их чудесного пупка. Но только не Люсьен.

– Давай махнем осенью в Москву?

– Почему туда?

– Хочу попробоваться на открытом микрофоне.

– Ты собрала выступление? Так быстро?

– Пока я жду момента, кто-то стопудово отшутит мои байки.

– Поедем, конечно.

Искры от костра за спинами девушек напоминали плывущих в небо золотых гупешек. Теплый воздух и озерный пар старательно впитывали в себя девичьи разговоры.

– Что ж делать с тобой, ЖенеВьерушка… – вздохнула замужняя над одинокой подругой. Та удивилась. Свободолюбивая Люся никогда не лезла в душу.

– Ууу, началось. У моих приняла эстафету? – улыбнулась Вера.

– Просто хочу видеть тебя счастливой, влюбленной креветкой, – без своих шуточек подруга обойтись не могла.

– Ну-у, не думаю, что мне повезет так же, как и вам. Такие отношения с людьми встречаются редко. Прошло семь лет, ты так же любишь Максима?

– Оч-чень. Как артрит колено, – Люся острила по любому поводу.

– Пха. А что ты ценишь в нем? – Вера не унималась. Слишком много накопилось в голове.

– Верыч, ты чего? Сегодня бьешь все рекорды занудности.

– Сложно ответить? – Вера знала, что подруга серьезней, чем кажется.

– Нуу… Старшинство мысли.

– Это как?

– Не знаю. Наверное, когда ты умная, а он все равно старше, больше и все понял. И ты учишься у него. И… он на сарказм отвечает сарказмом. Короче, снисходительность, чувство юмора и серьезность. А еще верность.

В эту секунду Вера полыхнула жгучим стыдом. Вспомнила тот поцелуй и… проснулась.

Настойчивый звонок рассек сон и тишину. Родителей она не ждала.

«С работы? Почтальон? Тьфу, они же давно не ходят.» Растирая слипшиеся ресницы, тихонько спустила ногу с кровати. Распухшая, та ныла, доставая болью до самой макушки. С трудом дошла до двери, почему-то не спросила, а открыла сразу.

Фирменный прищур цвета южной дубовой коры излучал беспокойство. Вчерашний герой поприветствовал Веру, при этом почему-то смотрел вниз, на ее ногу. Ноженька не подвела. Она сочно раздулась из-под халата сосисочным оттенком.

– Я хотел убедиться, что с вами все в порядке. Все равно живу в соседнем подъезде.

– Спа-си-бо…

– Так как вы? Судя по ноге, не очень.

– Родители едут, спасибо, – Вера и сама не понимала, почему рука медленно прикрывала дверь. Инстинкт самосохранения сработал так не вовремя.

– Держите номер, если что-то понадобится, звоните. Я знаю, какой стороной вносить вас в лифт, – парень протянул записку.

Такой красивой мужской улыбки Вера сегодня не ждала в своей квартире. Как и того, что заговорит, как неандерталец, короткими звуками. Рука все-таки затворила дверь. Магия исчезла. Бумажка отправилась в корзинку для мелочей. «Иван», – успела прочесть имя.

Из трещины в графине выпал стеклянный треугольничек. Вера уловила звук и увидела мокрое пятно на кухонном полу. Мелкие необъяснимые происшествия то и дело случались в квартире, будто она жила своей жизнью. В домового девушка не верила, поэтому странные обстоятельства объясняла хронической усталостью.

2008 год. Рубиновый зал чилл-аута заполнился до отказа. Люся готовилась шутками плавить публику со сцены. Этот вечер многое значил. Московские стендаперы отбирали молодых начинающих юмористов в свое шоу, на федеральный канал. Из Кенига девчонок еще не приглашали. В голове отчаянно назревала биполярочка.

«Что делать, если позовут в Москву? Как быть с детьми? Школа, жилье… Макс поддержит, это главное. Живут же как-то люди в столицах.»

Софиты осветили сцену. Традиционно щелкнула пальцами и прошла сквозь тяжелый занавес к гостям. Пятисекундное молчание, обвела вопрошающим взглядом зал:

– Привет, я Люся-Чайка…

Вечер закончился предварительными переговорами о контракте. О, святые евражки – с резидентами стендап-клуба на ТНТ! Вся ее история с выступлениями сводилась к убыточному хобби в стиле «платили мало, иногда кормили». Но мечта есть мечта. Даже если тебе 29 и ты с двумя детьми на руках. Спустя полчаса после общения с москвичами эти руки потрясывались мелкой дрожью на руле. Люда набирала номер подруги, Вера дежурила в больнице и не смогла приехать на выступление.

– Але! Ну, где ты ходишь? Я третий раз звоню!

– Не поверишь, работаю. Ну, как? Рассказывай скорее!

– Да это прост…

Ответа Вера не услышала. В ухо врезался визг тормозов вперемешку с треском и глухими ударами. Люся не успела даже вскрикнуть. Скончалась на месте. Адреналин и телефон в руках сделали свое дело. В протоколе гибддешник тихо матерясь записал, что водитель не справилась с управлением на превышенной скорости.

Вера не успела прийти в себя. С первых дней трагедии пришлось навещать Катюшу и Андрея. Они уже все понимали, тут сказочку не расскажешь. Да, она и не смогла бы. На Макса было больно смотреть, он даже сгорбился, так мучительно подействовала на него потеря любимой женщины.

Почему-то к счастью человек идет долго и проживает его так быстро, будто вдохнул и выдохнул. Потом свыкается с ним и живет в ожидании новых свершений. С горем по-другому, оно поражает сразу. Сединой, усталой старостью в глазах, сутулостью прижимает к земле…

Они почти не разговаривали, пустота образовалась в жизнях и не было сил бросать в нее слова. Вера постоянно вспоминала звуки из динамика телефона, и вина с новой силой туго вкручивалась в сознание.

«Это я не пришла в тот вечер, я! Выбрала подменить коллегу, а не поддержать подругу. Это мне звонила Люда. Из-за меня… Если бы я приехала…»

В таких мыслях Вера провела год.

Чувство вины пожирает право на счастье, на простые радости. Ее окружение и так не блистало разнообразием, а с уходом лучшей подруги остатки общения разорвались окончательно. Круг сузился до знакомых с работы и семьи, которая, по сути, была ей чужой. Вера поняла, что многое пропустила. Она жила печалями и победами своей любимой Люси и не заметила, как провалилась в чужую жизнь. Сложно сказать, считается ли такой заход женской дружбой, но Веру все устраивало. Сама она не решалась на многие поступки, вот Люся и отрывалась заодно и за скромнягу подругу. Вера вспомнила, как та в восьмом классе собралась на осенний бал старшеклассников. Директор лично проверял все кабинеты и даже туалеты, чтобы выкурить мелюзгу из школы. Мальчики прикрыли