Теодор Гладков - Лифт в разведку. «Король нелегалов» Александр Коротков

Меж тем все большее внимание советской разведки и контрразведки привлекали события в Германии. Подавив в кровавую «ночь длинных ножей» 30 июня 1934 года возможную оппозицию со стороны радикального крыла штурмовиков, точнее, попросту вырезав несколько тысяч самых горластых во главе с Эрнстом Ремом, Гитлер затем успешно решил проблему безработицы за счет усиленного строительства знаменитых автобанов (автострад) и восстановления, вернее реанимации (в ходе войны она вовсе не была разрушена) военной промышленности. Получив многомиллионные заказы, «бароны» и «капитаны» пушечной индустрии воспряли духом и мигом простили Гитлеру сомнительное происхождение, социальную демагогию, плохо сшитый и еще хуже сидящий фрак, и вообще дурные манеры. Точно так же большинство генералов встрепенулись, словно старые боевые кони, заслышавшие призывной зов трубы, забыли о ничтожном ефрейторском звании рейхсканцлера, которому предстояло стать вскоре их верховным главнокомандующим. В их ушах уже звучал воинственный клич «Дранг нах…». Правда, куда именно «дранг» — на Запад или Восток — еще не было уточнено…

Еще 1 октября 1934 года Гитлер подписал секретный приказ об увеличении численности армии и начале строительства военно-морского флота.

1 марта 1935 года по итогам плебисцита с предрешенным результатом (более 90 % голосов — «за») Саарская область была присоединена к рейху.

9 марта последовало официальное уведомление о создании военно-воздушных сил Германии — люфтваффе.

В субботу 16 марта 1935 года Гитлер издал закон о введении в Германии всеобщей воинской повинности и создании армии, состоящей из 36 полновесных дивизий (12 корпусов) общей численностью в 550 тысяч человек!

В воскресенье, 17 марта, в стане отмечался «День памяти героев», таким образом новый закон для большинства немцев стал праздником, символизирующим восстановление «национальной чести». Вечером этого дня в помещении берлинского оперного театра состоялось торжество. Сцену украшали знамена воинских частей и огромное изображение черно-серебряного «Железного креста». Гитлер сидел рядом с фельдмаршалом Августом фон Макензеном — последним, остававшимся в живых фельдмаршалом германской кайзеровской армии.

А что же западные державы-победительницы — Англия и Франция — больше других, казалось бы, заинтересованные в доскональном соблюдении Германией Версальских соглашений, столь нагло попираемых? Они, разумеется, гневно протестовали. Но дальше дипломатических демаршей дело не пошло. И уж совершеннейшим плевком в их сторону стала специально отчеканенная в Германии памятная серебряная медаль в честь вышеназванного исторического события.

26 июня Гитлер ввел в стране обязательную трудовую повинность. Значение этого шага до сих пор не оценено в должной мере. Считается, что она в первую очередь была направлена на воспитание молодежи в нацистском духе и ликвидацию безработицы. Это верно. Однако без трудовой повинности невозможно было бы быстро и эффективно построить те же автобаны, имеющие первостепенное военно-стратегическое значение, аэродромы, полигоны и прочие военные объекты.

17 января 1936 года рейхсминистр народного просвещения и пропаганды Пауль Иозеф Геббельс выступил с большой речью, в ходе которой бросил ставшую крылатой фразу: «Мы можем обойтись без масла, но, несмотря на всю нашу любовь к миру, не можем обойтись без оружия! В сокращенном несколько виде сей лозунг очень скоро стал звучать еще более выразительно: «Пушки вместо масла!»

Наконец, 7 марта одним росчерком пера Гитлер аннулировал Локарнские договоры и ввел войска в Рейнскую демилитаризованную зону. Версальский договор отныне сохранял разве что исторический интерес. Из разряда действующих международных документов всемирного значения он перешел в разряд музейных редкостей.

Абрам Слуцкий был далеко не худшим руководителем советской разведки. Он прекрасно понимал, что необходимо радикально усилить позиции разведки в нацистской Германии, которую, кстати, знал не только по донесениям, поскольку и сам достаточно долго работал в этой стране. В число кандидатов на направление в Берлин попал и Александр Коротков.

Парадоксально, но факт: хотя большую часть времени в своей первой загранкомандировке «Длинный» провел во Франции, но почему-то немецким он овладел в гораздо большей степени, нежели французским. (Подмечено и обратное явление: немцы говорят по-русски заметно лучше, чем французы. Почему — непонятно.) Помощь жены, похоже, тут ни при чем: Мария Борисовна владела обоими языками свободно в равной степени.

Учтя все обстоятельства, руководство весной 1936 года приняло решение направить Короткова вместе с семьей в длительную командировку в Германию. По тогдашней обычной практике, служебный паспорт был ему выдан на имя Владимира Петровича Коротких. Должность-прикрытие — сотрудник представительства Народного комиссариата тяжелой промышленности СССР. О том, насколько успешно справлялся Коротков-Коротких со своими официальными обязанностями, можно судить по курьезному случаю, происшедшему уже в послевоенные годы.

На каком-то большом приеме в Москве один из отраслевых министров, бывший в предвоенные годы часто и подолгу в Германии, с изумлением узнал в генерале госбезопасности… экономиста представительства того самого Наркомтяжпрома, в котором сам работал в немалой должности.

— И ведь никаких претензий к вам, как к экономисту, у меня тогда не было, уважаемый Владимир Петрович, — поспешил заверить министр.

— Александр Михайлович, с вашего позволения, — с улыбкой поправил Коротков собеседника.

В столице «третьего рейха»

Теплым апрельским вечером Владимир Петрович Коротких высадился на вокзале Фридрихштрассе в Берлине. На перроне его встретил шофер торгпредства и отвез в общежитие для сотрудников на Гейвебергштрассе. Собственно говоря, массивное многоэтажное здание, которому повезло пережить Вторую мировую войну, было типичным для этого города доходным жилым домом с отдельными, естественно, квартирами. «Общежитием» оно называлось, должно быть, потому, что населяли его только работники советских учреждений. Коротких Владимиру Петровичу, как человеку семейному (Мария с ребенком приехала несколько позже), выделили здесь двухкомнатную квартиру. Само торгпредство располагалось почти рядом — на Литценбергерштрассе. Это двухэтажное, но достаточно солидное здание хорошо знали многие представители деловых кругов страны. Посетителей здесь каждодневно всегда бывало куда больше, нежели в комплексе зданий полпредства СССР на Унтер-ден-Линден, 63.