Михаил Девятаев - Побег из ада

И вот мы уже стиснули друг друга в объятиях, целуемся, у обоих льются слезы… Радость переполняет наши сердца, не умещаясь в груди, и мы не можем произнести ни слова. Но и без слов мы понимали друг друга и думали об одном и том же…

— Значит, жив! — повторял я.

— Улетел!.. А говорил: «не сумею»… — в волнении произнес он, и знакомая улыбка озарила его лицо.

Мне не терпелось поскорее узнать от Андрея Дмитриевича всё, что произошло с ним и Николаем Степановичем Бушмановым после нашей разлуки. Ведь я давно похоронил их… С болью в сердце переживал их печальную, трагическую участь, с благодарностью вспоминал всё, что сделали они для меня и многих других товарищей. Ведь вскоре после того, как я прибыл на аэродром, туда привезли другую партию заключенных из «Заксенхаузена». Некоторые из них уверяли меня, что своими глазами видели, как политрука и полковника в день их отправки увели в крематорий в числе семи человек…

Когда мы приехали в гостиницу, от Андрея Дмитриевича я узнал, что он живет в г. Майкопе, а Николай Степанович Бушманов в Свердловской области. Как же им удалось спастись? Оказалось, что гитлеровцы, прежде чем казнить их, попытались с помощью провокаторов из белоэмигрантов, которых подсаживали к ним под видом таких же обреченных на смерть, выпытать, кто еще из участников подполья продолжает вести борьбу. Но добиться им ничего не удалось. Бушманов и Рыбальченко выиграли время и дождались освобождения.

— А насчет крематория товарищи тебе правильно сказали… В скором времени после твоего отъезда нас, семь человек, действительно вызвали и увели. Кроме нас было еще три еврея и два поляка. Их повесили на наших глазах, а нас вернули назад. Это была обычная пытка, которой они хотели сломить наше упорство и заставить развязать языки. Но мы предпочитали смерть предательству, держались и вели себя до конца так же, как при тебе…

А как они держались при мне, я знал. Я был счастлив тогда, что встретился с такими друзьями, а теперь счастлив втройне, что они живы.

Пять дней мы жили с Андреем Дмитриевичем в одном номере гостиницы и всё время вспоминали то одно, то другое из пережитого, общих друзей и знакомых.

— А помнишь?..

— А помнишь?.. — перебирали мы в памяти события тех тяжелых дней.

— А ты помнишь того белокурого голубоглазого датчанина, Оскара Вернера, коммуниста, что приносил коробки с продуктами? — спрашивает он.

— Фамилии не помню, — отвечаю я, — но его самого, как живого, вижу перед собой. Ведь эти его коробки стольким людям жизнь спасли, в том числе и мне!

В 1958 году я был в гостях у Андрея Дмитриевича в Майкопе, а в 1961 году приехал снова к нему. Побывал и у Николая Степановича Бушманова в Свердловской области. Дружба наша, скрепленная кровью и муками в гитлеровских застенках, никогда не остынет и не забудется, пока мы живы. Вместе мы вспоминаем, как эта святая дружба и взаимная товарищеская выручка помогали нам переносить тяготы и лишения, одерживать победу над самой смертью. Этому научила нас Коммунистическая партия, которая и там была с нами, вдохновляла нас на борьбу с врагом, указывала пути к победе. Только благодаря этому стал возможным и наш перелет из фашистского плена на Родину.

От издательства. Статьи, очерки и заметки о беспримерном подвиге автора этой книги, опубликованные в советской и зарубежной прессе, вызвали у нас в стране и за границей массу живейших откликов читателей. М. П. Девятаев любезно передал нам часть писем и телеграмм. Эти материалы и публикуются ниже.

Строки сердца

Нужно ли предисловие к книге Девятаева?

Огонь Данко не нуждается в хвале. Перед таким величием лучше всего снять шапку и преклониться.

«Побег из ада» может совершить только человек-титан, у которого мудрость, воля и жажда жизни сильнее всех известных человечеству страстей.

Дважды Герой Советского Союза, генерал-майор авиации А. Ворожейкин. 27. I.69 г.

По обстоятельствам боевой жизни на войне можно оказаться в плену, но не стать пленником. Для настоящего патриота плен — это только эпизод в его борьбе за свободу своей Родины.

Михаил Девятаев доказал это своим героическим подвигом.

Трижды Герой Советского Союза, генерал-полковник авиации Л. Покрышкин. 10. II.69 г.

Похищение фашистского самолета-бомбардировщика и полет на нем из немецкого плена в феврале 1945 года — один из ярчайших подвигов советских людей в борьбе за целостность и независимость социалистической Родины.

Полет летчика М. П. Девятаева в тяжелых условиях истощения организма на незнакомом самолете в сложных условиях погоды свидетельствует не только о его величайшем мужестве и отваге, но и о высокой выучке и подготовке советских летчиков.

Слава Героя Советского Союза Девятаева М. П. не померкнет в веках.

Герой Советского Союза, генерал-лейтенант авиации, профессор А. Беляков. 26. II.69 г.

Подвиг Девятаева всегда вызывал мое восхищение соединением воли, упорства, находчивости и смелости.

Однако, что больше всего меня поражало в этом событии, — это победа человеческого интеллекта.

Мысленно, с глубоким уважением жму руку этому замечательному человеку и его смелым товарищам.

Герой Социалистического Труда, Генеральный конструктор О. Антонов. 4. II.69 г.

Михаил Девятаев беспредельно любил авиацию, превосходно знал свое дело. Оказавшись в плену врага, он до конца сохранил верность Отчизне, проявил исключительную настойчивость в достижении своей цели — бежать из плена на захваченном немецком самолете.

Девятаев за годы войны уничтожил девять вражеских самолетов — я считаю «Хейнкель-111» девятым, он провел 180 боевых вылетов. Его полет из неволи — подвиг мужества, мастерства и преданности Родине.

Подвиг Девятаева и его товарищей — яркий пример для нашей молодежи, всего современного поколения.

Больших успехов в труде и в жизни моему соратнику и фронтовому другу!

Летчик, полковник В. Бобров. 8. I.69 г.

Телеграммы

КАЗАНЬ, М. П. ДЕВЯТАЕВУ

Поздравляем Вас с присвоением высокого звания Героя Советского Союза. Мордовская земля гордится своим сыном.

Мордовский обком КПСС. Президиум Верховного Совета МАССР. Совет Министров МАССР.

КАЗАНЬ, М. П. ДЕВЯТАЕВУ