Записки о виденном и слышанном - Евлалия Павловна Казанович

17

Неприязненное отношение Казанович к К. М. Милорадович зародилось, по-видимому, еще со времени их знакомства в «Академическом союзе слушательниц С.-Петербургских высших женских курсов» (1905–1906), в котором Милорадович и ее подруга З. А. Ефимовская были активными деятельницами; в издании «Университет и политика» (СПб.: Издание «Союза студентов С.-Петербургского университета» и «Академического союза слушательниц С.-Петербургских высших женских курсов», 1906) они названы членами редакционной комиссии издания (с. III–IV). Впоследствии негативное отношение к ним усилилось, поскольку Милорадович как философ (пусть пока еще только начинающий выступать в печати) сторонилась (а иногда и критиковала) А. И. Введенского и пользовалась помощью и покровительством Э. Л. Радлова; могли быть известны Казанович и дружеские отношения, установившиеся у Милорадович со Шляпкиным. Подробнее о К. М. Милорадович см.: Востриков А. В., Орлова Н. Х. Ксения Милорадович: хроника жизни в документах и письмах. СПб., 2018.; Милорадович К. М. У меня есть моя истина…

18

30 декабря 1911 г. был опубликован закон «Об испытаниях лиц женского пола в знании курса высших учебных заведений и о порядке приобретения ими ученых степеней и звания учительницы средних учебных заведений». Выпускницы ВЖК получали возможность сдать экзамен государственной комиссии и получить диплом единого государственного образца. Дипломы различались по степеням: I и II. Диплом I степени давал женщине право на занятие должности 10‑го класса; для его получения необходимо было также сдать письменное сочинение. Весной 1912 г. механизм реализации нового закона еще не был прописан, и все случаи допущения девушек к госэкзаменам были единичными; преувеличения Казанович основаны на предвзятости по отношению к Милорадович и особенно к Ефимовской.

19

И. А. Шляпкин был хорошо знаком с Е. А. Дьяконовой: она обращалась к нему за советом со своими первыми литературными опытами, неоднократно бывала в Белоострове, участвовала в редактированном им переводе книги М. Гершфельд «Скандинавская литература и ее современные тенденции» (СПб., 1899).

20

В. Е. Богдановская на ВЖК пользовалась всеобщей любовью; после ее смерти (при проведении домашних опытов, но не от взрыва, как записала Казанович, а от отравления соединениями фосфора) в химической лаборатории ВЖК был повешен ее портрет; ее книжное собрание сохранено в курсовой библиотеке в именном шкафу. См.: Востриков А. В., Русинова А. Л. Светлая легенда: Вера Евстафьевна Богдановская // Санкт-Петербургский университет. 2013. № 3. С. 29–33.

21

Переводы драмы Г. Д’Аннунцио «Più che l’amore» (1907) с 1908 г. несколько раз издавались в России.

22

Комедия «Lady Windermere’s Fan» (1892) неоднократно переводилась на русский язык, но ни в одном переводе фамилия героини не представлена так, как у Казанович.

23

Просеминарий – вид практических занятий; подготовительный семинарий, посвященный выработке методических навыков научной работы. О Т. М. Глаголевой см.: Татьяна Матвеевна Глаголева-Берхен и ее воспоминания о Бестужевских курсах / Вступ. статья, подгот. текста и коммент. А. В. Вострикова // Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома на 2023 г. СПб., 2023. С. 143–195. См. также: Венеция в русской поэзии. 1888–1972: опыт антологии / Сост., предисл. А. Л. Соболев, Р. Д. Тименчик. М., 2019. С. 608–611.

24

Над строкой надписан вариант: «не вяжется с».

25

Ср.: «Малообеспеченных курсисток не только освобождали от платы за право учения, но и давали пособие при условии сдачи минимума. Ведь были “вечные студентки”, которые, собственно, не учились, а только занимались в кружках политикой. Некоторые работали в “кассе взаимопомощи”, в столовой, в библиотеке» (Нестерова О. Г. Отрывки воспоминаний о Высших женских Бестужевских курсах // Наша дань Бестужевским курсам: воспоминания бывших бестужевок за рубежом. Париж, 1971. С. 92).

26

Воспоминания о курсовой столовой и особенно о дешевизне блюд сохранились у многих бестужевок; см., например: Клочко Т. Н. Воспоминания математички // Там же. С. 27; Нестерова О. Г. Отрывки воспоминаний о Высших женских Бестужевских курсах // Там же. С. 92. Управляла столовой специальная Столовая комиссия, избираемая из самих слушательниц; на кухне работали наемные служащие, на раздаче и в зале дежурили слушательницы-доброволки; руководство ВЖК оказывало столовой всевозможную помощь, считая само ее существование крайне важным в жизни курсов; см.: С.-Петербургские высшие женские курсы за 25 лет: 1878–1903: очерки и материалы. [СПб.], 1903. С. 225; Отчет ВЖК за 1911–1912. С. 24, 31.

27

С самых ранних лет И. А. Шляпкин увлекся собиранием книг и предметов старины; размещенные в построенном в Белоострове доме его коллекция и библиотека превратились в своеобразный музей. В данном случае Шляпкин приурочил прием гостей к дню своего рождения – 9 мая (1858). Организацией поездки занималась О. Н. Батенина; 5 мая она «отчиталась» Шляпкину, что набралось 32 бестужевки (в том числе уже окончившие курсы); кроме того, она передала приглашения и ряду учеников профессора по ИСПбУ (в том числе выпускникам); см.: РО ИРЛИ. Ф. 341. Оп. 1. № 751. Л. 10–11.

28

Казанович начала подготовку к экзамену у И. А. Шляпкина по специальному отделу «История русского театра второй половины XVIII в.». Трагедия А. П. Сумарокова «Артистона» (в тексте дневника с ошибкой: «Аристона») написана на сюжет из древнеперсидской истории.

29

Библиотека и архив П. А. Плетнева были приобретены Академией наук для Пушкинского Дома в 1911 г. См.: Библиотека Пушкинского Дома. С. 100–101. Составление каталога библиотеки Плетнева стало первым заданием Казанович в Пушкинском Доме.

30

Фамилия первоначально была написана с ошибкой: Мадзолевский; позднее исправлено.

31

Синав и Хорев – персонажи трагедий А. П. Сумарокова «Синав и Трувор» (1750) и «Хорев» (1747); Владисан – заглавный герой трагедии Я. Б. Княжнина.

32

То есть как стих драматурга В. А. Озерова.

33

Димиза (в тексте дневника имя написано неточно: Демиза), Зенида и Избрана – герои трагедий А. П. Сумарокова «Ярополк и Димиза», «Вышеслав» и «Семира».

34

Приводим текст письма В. Г. Короленко, написанного 2 мая 1912 г.:

«Многоуважаемая Евлалия Павловна.

“Отживающая старина”, к сожалению, для “Русск[ого] бог[атства]” не подходит. Рукопись