Все под контролем - Том Саттерли

жестокости по отношению к мирным жителям, особенно к детям. Для всех это стало хорошим напоминанием о том, почему мы там находимся.

Когда Подразделение впервые начало проводить демонстрационные полеты, наблюдатели подавали бешеные сигналы, и местные жители в городе разбегались и прятались. Операторы были уверены, что Айдид и его командиры, вероятно, вели себя так же, гадая, не наступил ли их черед. Но по мере того как сомалийцы привыкали к полетам, особенно когда казалось, что ничего особенного не происходит, они стали игнорировать вертолеты.

Изредка кто-нибудь стрелял по «птичкам». Чаще всего, если только в вертолет не попадали (а так было не всегда), ребята, по которым стреляли, не знали об этом из-за рева вертолетов. Ночью они иногда видели трассирующие пули, безвредно летящие в них. Но стрелять по вертолетам было опасно для стрелка. Они летали группами, и если вертолет-мишень мог даже не заметить того, кто стрелял, то один из других мог увидеть, и это вызывало быструю и жестокую ответную реакцию.

Когда мы не отправлялись на демонстрационные полеты, мы старались поддерживать себя в отличной физической форме: бегали по пляжу, играли в волейбол на песке и поднимали тяжести. Или выходили на пляж и тренировались стрелять по крабам. Мы даже нашли заброшенный квартал для тренировок по ближнему бою и действиям в городских условиях.

В остальное время мы проводили свободное время за чтением разведывательных сводок, просмотром новостей из дома по телевизору или игрой в карты и настольные игры. Наша группа сыграла тысячи партий в «Риск», завоевывая мир по одному броску костей за раз.

Седьмого сентября 1993 года, когда Айдид все еще скрывался, генерал-майор Г. приступил к реализации третьего этапа операции, расширив круг поисков до командиров сомалийского лидера. Информаторы ЦРУ оказались не слишком хорошими. Во-первых, они работали только днем. Ночью город был слишком опасен, и когда наступал период, во время которого Подразделение любило проводить операции, все информаторы были уже дома, в постели. Не помогло нам и то, что один из главных информаторов случайно покончил с собой, играя в русскую рулетку.

Следующая операция с участием Подразделения прошла не лучше первой из-за случая ошибочного опознавания. Американские солдаты с трудом отличали одного сомалийца от другого. «Скинни», как мы их называли, были высокими, стройными темнокожими людьми, известными своими высокими скулами и широким лбом. Как правило, они еще и одевались одинаково.

Зная о колониальной истории Италии в этом регионе и о большом количестве этнических итальянцев, все еще проживавших в городе, американское командование подозревало их в симпатиях к клану Айдида и даже в оказании ему тайной помощи. В результате генерал-майор Г. направил офицера разведки в итальянское посольство, чтобы сгладить ситуацию.

Пока мы ждали, пятеро рейнджеров, отправленных в качестве охраны офицера разведки, увидели коричневый «Лендровер», подъехавший к территории посольства. Из машины вышел сомалийский мужчина, но, увидев американцев, запрыгнул обратно и умчался.

Взволнованные рейнджеры решили, что этот человек похож на Айдида, и сообщили об этом на базу. За автомобилем был отправлен разведывательный вертолет, которого вывели к одному из домов на севере Могадишо. Это должно было стать первой подсказкой: Айдид контролировал южную часть города.

Тем не менее, мы поднялись в воздух и в час дня высадились на это здание — бывший полицейский участок. На этот раз в штурме я не участвовал, а оставался со своей группой, зависнув над головой в «Черном ястребе» на случай, если понадобится помощь.

Внизу наши операторы арестовали подозреваемого, сбежавшего из итальянского посольства, вместе с тридцатью восемью другими людьми. Подозреваемым оказался Ахмед Джилао, бывший начальник службы безопасности свергнутого диктатора Сиада Барре, которого ООН считала своим союзником.

И снова налёт Подразделения, проведенный не по вине операторов, обернулся конфузом. И это, конечно же, попало в Соединенных Штатах в ленты новостей.

Всегда готовый к шутке, я совершенно случайно добавил толику веселья во время следующего рейда — ночного нападения на старинный русский жилой комплекс. Мы уже находились в одном из зданий, ходили от двери к двери и взламывали замки, прежде чем вытащить из постелей удивленных жильцов, когда решили проверить здание на другой стороне улицы. Но, сойдя с тротуара, я упал, сорвав со шлема очки ночного видения и свалившись в кучу человеческих экскрементов вперемешку с мочой.

В голове промелькнуло воспоминание о том, как мой сержант-инструктор прозвал меня «Дерьмом», и я надеялся, что теперь это прозвище не повторится. Но после захода в другое здание, где я встал на колено вместе с товарищами по группе, кто-то спросил:

— Кто обосрался?

Я промолчал. Вопрос был задан снова, но я по-прежнему хранил молчание. Тогда сердитый голос потребовал:

— Кто, сука, обосрался???

— Возможно, это я упал в кучу дерьма, — признался я.

Наступила минута молчания. Потом кто-то захихикал, за ним еще кто-то, и вскоре все в комнате уже смеялись за мой счет.

До сих пор казалось, что задача по поимке Айдида или его командиров не продвинулась ни на шаг. Не было и перестрелок с сомалийскими ополченцами. Кроме случайных выстрелов по вертолетам во время демонстрационных полетов, никто даже не пытался по нам стрелять. Рейды были захватывающими — если только мне не приходилось падать в кучу дерьма, — но я уже начал сомневаться, удастся ли мне когда-нибудь познать, каково это — быть в бою. И тут нас отправили на задание по уничтожению «Радио Мог».

Радио Могадишо существовало еще со времен итальянского Сомалиленда, первоначально передавая новости на итальянском и сомалийском языках. Русские обновили станцию после обретения независимости от британцев в 1960 году, и она продолжала передавать новости вплоть до начала гражданской войны.

Радиостанция служила пропагандистской платформой для Айдида, который использовал ее для передачи сообщений своим ополченцам, а также для воодушевления населения и его настраивания против американцев. Передачи призывали сомалийцев к борьбе. Обеспокоенное тем, что Радио Могадишо использовалось для передачи военных планов и разжигания сопротивления, командование решило его уничтожить.

Проблема заключалась в том, что операторы радиостанции перемещали свой передатчик каждые два дня, чтобы избежать обнаружения. Потребовалось несколько недель, чтобы сначала отследить, а затем засечь сигнал на протяжении времени, достаточного для успешного нанесения удара.

На этот раз мы отправились ночью по земле, на «Хаммерах» и пятитонных грузовиках, с рейнджерами впереди, чтобы установить охранение, и Подразделением позади. Поскольку грузовики не были бронированы, штурмовые группы перед выездом обложили их мешками с песком и фанерой, чтобы обеспечить им дополнительную защиту.

Удар наносился в «безопасной» части города, контролируемой кланом, дружественным американским войскам. Однако в Могадишо ни одно место не считалось