Повесть о балтийском матросе - Иван Матвеевич Жигалов

наиболее подготовленных командиров и политработников… Особенно опекал он Среднеазиатскую военную школу имени В. И. Ленина (теперь Ташкентское высшее общевойсковое командное училище), состоял членом ее приемной комиссии. Часто читал в этой школе лекции, проводил беседы. А потом и сам стал курсантом… правда, почетным.

«Поселиться бы в этих краях нашим воинам после службы в армии». Эту мысль Дыбенко высказал на одном из окружных совещаний командно-политического состава. Идея понравилась. Уже в 1929 году из числа демобилизованных воинов была подготовлена первая группа — около девяти тысяч шоферов, механиков, слесарей, связистов и других специалистов, пожелавших трудиться в колхозах и на предприятиях Средней Азии. «Это уже успех!» — радовался командующий…

С каждым днем все труднее становилось разбойничать басмачам. Был разгромлен Джунаид-хан. Но еще не пойман Шолтай-батыр. На его след напал дивизион пограничников под командованием Александра Васильева, лихого конника, активного участника гражданской войны, уроженца небольшой деревушки Хвощевик на Новгородщине. Конники преследовали бандитов от Сангу-Дага до Казанджика, где их в бою и уничтожили.

Дыбенко перевел Васильева в 10-й кавалерийский полк. Вызвал к себе: «Пойманы Джунаид-хан и Шолтай-батыр. Но на свободе еще Ибрагим-бек». «И он не уйдет от Красной Армии, — уверенно отвечал Васильев».

Ибрагим-бек в Средней Азии считался главнокомандующим всеми «войсками ислама». Под его начальством находились крупные силы. Многочисленная банда летом 1931 года переправилась через южную границу и стала угрожать Душанбе. На борьбу против нее были брошены части Красной Армии, пограничники. В городах и кишлаках у военкоматов выстраивались очереди — дехкане, рабочие, служащие записывались в добровольческие отряды…

У Дыбенко забот по горло в войсках. И в эти дни прибыла группа прогрессивных писателей и художников из Польши, Чехословакии, Франции, Германии, США. Среди них Бруно Ясенский, Эрвин Киш, П. Вайян-Кутюрье и другие. Вместе с ними — молодые киноработники, студенты ГИКа В. Кузин, Б. Синеоков, В. Микшис. Здесь же и уже знакомый Дыбенко Николай Рожков. У ребят важное задание — снять кинофильм о пребывании иностранных гостей в Средней Азии и сделать ленту о поимке Ибрагим-бека. Гиковцы убеждены — с бандой этого матерого врага будет покончено в ближайшие дни. Они так и сказали Дыбенко: «Фильм наш вся страна увидит».

И не ошиблись: 15 июня Ибрагим-бек был захвачен… в чайхане. Васильев сдержал слово[20].

Когда пойманного Ибрагим-бека доставили в Душанбе, Николай Рожков пришел к Дыбенко:

— Павел Ефимович! Надо продолжать работу над фильмом. В тюрьме свет плохой, снимать нельзя. Разрешите сделать это во дворе.

— Разве могу я тебе отказать, Николай, — смеется Дыбенко. — Ты мне помог в 1928 году захватить друзей Максума в Доме дехканина. Услуга за услугу.

Ибрагим-бека вывели в тюремный двор. Высокий, могучего телосложения, с копной черных волос. Держится надменно, охотно позирует перед кинокамерой. Бойко отвечает на вопросы иностранных писателей.

— Кто вас снабжал оружием, финансировал? — спросил Дыбенко.

— Англичане, — дерзко ответил бывший «главнокомандующий» всеми «войсками ислама»…

Вскоре были ликвидированы и остальные банды. В среднеазиатских республиках стало спокойнее.

Росла популярность командующего. В кишлаках и аулах его называли «Наш аксакал Дыбенко». Всюду принимали как дорогого и желанного гостя. К ордену, которым был удостоен за ликвидацию басмачей в Гармском округе, прибавился орден Трудового Красного Знамени Туркменской республики за победу над басмачами и заслуги в деле установления и упрочения Советской власти в районах Средней Азии.

Павел Ефимович полюбил этот солнечный край и делал все возможное для его процветания. Член Среднеазиатского бюро ЦК РКП(б), член Центральных Комитетов Коммунистических партий Узбекистана и Таджикистана, член ЦИК Советов этих республик, часто выезжая в отдаленные гарнизоны, занимался не только военными делами, но и вопросами экономики, культуры, образования…

— Как быстро пролетело время, — говорил Дыбенко, прощаясь с друзьями. — Это были годы тревог, борьбы и радости за достигнутые успехи…

В первые дни января 1934 года Павел Ефимович уезжал командовать Приволжским военным округом. В Ташкенте, в Доме Красной Армии, собрались представители воинских и гражданских организаций. Тепло и торжественно проводили трудящиеся Средней Азии своего «аксакала»…

Чтобы люди жили спокойно

Самара[21] — большой старинный город на высоком берегу Волги. Сюда прибыл Павел Ефимович… Новая обстановка, новые люди. Дела по-прежнему много.

Мир живет в тревоге. Второй год в Германии у власти фашисты. Гитлер вынашивает бредовые идеи завоевания мирового господства и об этом говорит открыто.

Нужно было следить за происками врагов, держать Красную Армию в постоянной мобилизационной готовности, укреплять ее. Съезды партии — XV, XVI и XVII, — делегатом которых был Дыбенко, требовали сосредоточить внимание народа на вопросах повышения обороноспособности страны. Советские люди выполнили первый пятилетний план и успешно трудились над осуществлением заданий второй пятилетки. Войска стали все в большем количестве получать танки и самолеты, артиллерийские орудия разных калибров. Возросла огневая мощь частей и соединений.

Осваивали новое оружие и в войсках Приволжского военного округа. Не все сначала ладилось. На совещаниях начальствующего состава командующий разъяснял линию партии в вопросах укрепления Вооруженных Сил, резко критиковал командиров отстающих подразделений.

— Народ, страна дают войскам хорошую технику, — говорил Дыбенко, — наш долг овладеть ею в совершенстве.

Он часто бывал на полигонах, аэродромах, танкодромах. Присматривался к младшим командирам — ближайшим воспитателям красноармейцев. Часто беседовал с ними. В одном из артиллерийских полков созвал совещание. Состоялся откровенный разговор с младшими командирами. «С нами не всегда считаются», — признавались они. Командующий сделал вывод: надо поднять авторитет этого звена. И привел в движение все… Когда был в Москве на XVII съезде партии, опубликовал статью в «Литературной газете», поделился мыслями о значении художественных произведений в воспитании воинов, советовал писателям и работникам искусства почаще бывать в воинских частях, больше писать об армии и флоте. «Писатели, загляните в казарму!» — писал Дыбенко, — Взгляните на нашего младшего командира. Разве он похож в какой-то степени на бывшего унтер-офицера по своему культурному развитию? Ни в коей мере. Это — исключительно сознательный боец РККА…»

О младших командирах заговорили на совещаниях начальствующего состава округа, в печати. Весной 1935 года провели конкурс полковых школ на лучшую подготовку младших командиров. Отличившихся заносили в книги почета, награждали грамотами… В подразделениях заметно повысился уровень боевой и политической подготовки красноармейцев. «Младшие командиры теперь на высоте», — говорили в округе…

Овладеть новой техникой было нелегко. Особенно в авиации. Случались и ЧП. Каждое из них командующий переживал как личное горе. Бывали и аварии, и не всегда из-за неисправности самолета. Так произошло на одном отдаленном аэродроме. Пилот остался жив, но искалечился. Отличный летчик, примерный коммунист. И вот беда.

Комиссия установила — самолет был технически подготовлен к полету.

— Значит причин