Михаил Кузмин - Дневник 1905-1907

934

22. О беседах Кузмина и А. П. Воротникова можно составить представление на основании письма последнего от 27 ноября из Москвы: «Вчера я приехал в Москву, а сегодня уже принимаюсь за письмо к Вам, Михаил Алексеевич. Прежде всего просьба, снова, от Генриха Эдмундовича <Тастевена> о присылке Вашего рассказа <…> Я принимаюсь за разработку постановки „Комедии о Мартиниане“, придумал новые детали. Хорошо бы поставить в январе. Займусь со всем усердием» (РНБ. Ф. 124. Ед. хр. 1001). Однако встреча, которую обещает здесь Воротников в Москве, скорее всего, относится к В. Руслову и отношения к литературным делам не имеет.

935

23. См. в письме Ан. Н. Чеботаревской к Кузмину со штемпелем 22 ноября: «Завтра четверт 6½ ч. соберемся на часок для обсуждения костюмов, а то боюсь, что не возьмутся их приготовить к 30-му. Очень желательно, чтобы Вы оказались в расположении завтра прийти туда (Бассейная, д. 35, кв. 8). А. Чеботаревская. Афиши готовы, билет тоже. (РНБ. Ф. 124. Ед. хр. 4675. Л. 1).

936

24. См. в очерке А. М. Ремизова «Моя литературная карьера»: «Художник Димитриев показывал свои иллюстрации к „Пруду" — у него был целый альбом, штук двести. (Куда все это девалось и какая судьба Димитриева, не знаю)» (Ремизов А. М. Встречи. Петербургский буерак. Paris, [1981]. С. 74–76).

937

25. «Satyricon» («Сатирикон») — роман Гая Петрония (ум. в 66 г. н. э.).

938

26. Вероятно, эти переживания связаны с памятью о последней дуэли Пушкина. Ср. также в стихах Кузмина: «Я знаю, я буду убит / Весною, на талом снеге» (конец 1911 или начало 1912). Сходные размышления Кузмин впоследствии вложил в уста героя романа «Тихий страж» Родиона Павловича Митусова (см.: Кузмин М. Подземные ручьи: Избранная проза. СПб., 1994. С. 310).

939

27. См. в письме к В. Руслову от 2 декабря 1907 г.: «Эта неделя очень тяжка по театрам: старинный театр, пьеса Ремизова, Айседора Дёнкан, балет — каждый день» (Богомолов. С. 207).

940

28. См. в письме Кузмина к Руслову от 8–9 декабря: «„Куранты" не имели успеха отчасти (и очень отчасти) от исполнителей очень „сознательных", старавшихся осмыслить все мои бессмыслицы и певших чрез меру серьезно. Притом дамы были толсты, а кавалеры безобразны. Декорация была очаровательна. <…> Матерьяльный же успех был блестящ: ¾ желающих без билетов, высокие чрезмерно цены, барышники, блестящая публика…» (Богомолов. С. 209). Приводим также газетный отчет о вечере: «Стильный вечер нового искусства состоялся 30 ноября в театре „Комедия", собрал совершенно полный зал публики и, конечно, не обошелся без курьезов. Первый выразился в том, что администрация заподозрила г.г. декадентов в неблагонадежности и попадать в зал приходилось через наряд полиции и длинный строй всевозможных контролеров, остальные курьезные сюрпризы преподносились исполнителями и авторами.

Представление началось вместо восьми час. в начале десятого, и все первое отделение, которое должно было состоять из лекции г. Андрея Белого о символизме, было отменено, и приступили к исполнению пасторали г. Кузьмина <так!> „Куранты любви". Тайна заглавия, почему произведение названо курантами, а не прейскурантами или транспарантами — оказалась неразгаданной: Куранты написаны очень плохими, подчас против желания автора вызывающими дружный смех стихами с скучной музыкой самого г. Кузьмина. Идея пьесы, по-видимому, выражена в заключительных стихах, которые звучат приблизительно так:

Любовью уколотьсяМожно даже у колодца.

Пьеса шла при плохих декорациях и костюмах и в очень неудачном исполнении.

В дивертиссменте были показаны авторы, читавшие собственные труды: г.г. Ремизов, Алекс. Блок и Сергей Городецкий. Романсы на стихотворение <так!> г. Бальмонта под музыку г. Сенилова пел Барышев, справедливо ошиканный, и тщетно пытались вызвать символические отголоски г-жи Ацкери и Волохов<а> и Щеголева пением и чтением.

Из объявленных программой, не объяснив причин неявки, уклонились от суда публичного г.г. Я. Соллогуб <так!>, Мейерхольд и И. Рукавишников, вызвав громкий, но заслуженный упрек в неделикатности.

Среди дам было несколько явившихся в стилизованных костюмах и прическах и вызывавших любопытное недоумение, г.г. авторы и их приятели дружно друг друга приветствовали, а в итоге можно признать доказанным, что среди петербуржцев есть беспечальный кружок лиц, цель и забота жизни которых сводится к жонглированию рифмами, идеями и смыслом». (Русь. 1907. № 323. 2 (15) декабря.).

941

Декабрь 1907

1. См. в письме к Руслову от 2 декабря 1907 г.: «Вчера провел вечер у Фокина, нового балетмейстера, с художниками и танцорами, с примой Павловой 2-ой и др., но скучны они, голубчики, когда не красивы» (Богомолов. С. 207). Этот вечер, по всей видимости, был связан с постановкой балета «Павильон Армиды», оформлявшегося А. Н. Бенуа.

942

2. См. запись от 3 декабря 1906 г.

943

3. Речь идет о постановке «Бесовского действа» А. М. Ремизова в театре Коммиссаржевской (постановка Ф. Ф. Коммиссаржевского и А. П. Зонова, декорации М. В. Добужинского, музыка Кузмина). Подробнее о постановке см.: Ремизов А. М. Встречи. Петербургский буерак. Paris, [1981]. С. 183–185.

944

4. Имеется в виду 3-й камерный концерт А. Зилоти с участием его, Эжена Изаи, и квартета герцога Г. Г. Мекленбургского в Малом зале Консерватории. В программе — фортепианный квинтент Кастильона и концерт Э. Шоссона для фортепиано, скрипки и струнного квартета. Отчет Кар <В. Г. Каратыгина> см.: Товарищ. 1907. № 445. 9 (22) декабря.

945

5. Речь идет о цикле стихов «Мудрая встреча» (Кузмин. С. 95-100).

946

6. Бревиарий — требник у католиков.

947

7. Вероятно, имеется в виду недатированная записка К. А. Сомова: «Дорогой Михаил Алексеевич! Вечер, назначенный у меня в воскресенье, откладывается из-за балета „Аленький цветочек", на который мне достали билет. Будьте милы, окажите услугу, напишите или протелефонируйте об этом сейчас же Мирскому. Сам я не знаю его адреса» (РНБ. Ф. 123. Ед. хр. 4084).