Окрыленный мечтой. Николай Зайцев – творец и наставник - Юрий Павлович Чернигин

папку и, посмотрев на меня, сказал: «Когда читаешь этот доклад, возникает мысль, что за прекращение этих работ кого-то надо наказать. Ну не будут же генералов наказывать. Посмотрят, кто написал…»

Мысль была неожиданной, но обоснованной, так как я ведь грубо нарушил субординацию. Я без раздумья ответил: «Пусть наказывают! По крайней мере, я что-то попытался сделать!»

Николай Алексеевич улыбнулся, отдал мне папку и крепко пожал руку.

Накануне завершения своей работы в ЦКБ по СПК я зашёл к Зайцеву попрощаться. В это время болезнь, которую он какое-то время скрывал, начала усиливаться. Увидев на его рабочем столе бутылку молока и бутерброд, я развернулся, чтобы выйти.

– Заходи, Аркадий Васильевич, – остановил меня Н. А. Зайцев, – тут врачи прописали мне режим питания. Вот, выдерживаю. Извини, я быстро.

Он действительно быстро покончил с едой, и мы коротко побеседовали. Зайцев поблагодарил меня за совместную работу, пожелал успехов на новом месте.

Перед отъездом я вновь навестил его, но уже в больнице. Николай Алексеевич сильно исхудал, был очень бледен, но его взгляд оставался по-прежнему цепким. Несколько фраз, и мы попрощались. (А. В. Иванов) Николай Алексеевич Зайцев… Только добрые чувства вызывают у меня воспоминания об этом человеке – ближайшем соратнике Р. Е. Алексеева. Блестящее сочетание инженерно-конструкторского гения Р. Е. Алексеева и инженерно-организаторского таланта Н. А. Зайцева обеспечило нашей организации в 60-х годах революционный прорыв в области скоростного судостроения путем создания флота судов на подводных крыльях и технического задела по экранопланам.

В те годы мне, ведущему конструктору ряда проектов экранопланов, приходилось по долгу службы практически постоянно взаимодействовать с Николаем Алексеевичем. Он решал не только вопросы конструирования и внутренней организации работ, но и обеспечивал взаимоотношения со смежными организациями, а также «закрывал» так не любимые Р. Е. Алексеевым контакты с вышестоящими руководителями-чиновниками.

Хорошо запомнился случай, когда в один из вечеров (уже после окончания рабочего дня) поступило телефонное указание из главка – прибыть Алексееву утром в Министерство. Ростислав Евгеньевич после телефонного разговора крепко выругался и заявил, что в Москву не поедет, поскольку на другой день у него предстояли важные испытания на базе. В столицу отправился Николай Алексеевич, которому удалось решить все вопросы, отведя угрозы и недовольство чиновников от товарища. Так и «сжигал» себя главный инженер ЦКБ по СПК.

Приходится только глубоко сожалеть о том, что Н. А. Зайцев так рано ушел из жизни, поскольку его отсутствие во многом повлияло как на судьбу Алексеева, так и на ход работ в ЦКБ. Достойной замены ему для работы с Р. Е. Алексеевым не нашлось. Именно с этого времени начались все неприятности у Алексеева в его взаимоотношениях с представителями власти. (В. В. Соколов)

В 1968 году по решению Министерства судостроительной промышленности на посту начальника ЦКБ Р. Е. Алексеева сменил В. В. Иконников. В ту пору он был начальником преуспевающего ЦКБ «Волгобалтсудопроект» (ныне ЦКБ «Вымпел»), и ему очень не хотелось никуда уходить. Давление было настолько сильным, что Валерий Васильевич не смог отказаться.

Николай Алексеевич и Валентина Михайловна с юношеских лет были дружны с Валерием Васильевичем Иконниковым, поэтому вдова Н. А. Зайцева попыталась убедить Р. Е. Алексеева, чтобы он принял нового назначенца по-доброму: «Ростислав, помирись с Иконниковым, он очень хороший инженер и управленец. Он тебе горы своротит!»

Но Алексеев был непреклонен.

В кругу друзей

Вокруг Николая Алексеевича всегда была аура очарования. Все окружающие любили его, да и он любил все вокруг, никогда не видел в людях недостатки. И действительно, рядом с ним все проявляли лишь свои лучшие черты, боясь показаться с худшей стороны. Он считал, что человек всегда должен работать. Отдых – это смена деятельности. Если не можешь работать головой, работай руками и наоборот. Поэтому Николай Алексеевич никогда не сидел без дела. У него было множество увлечений: лыжи, охота, рыбалка, парусный спорт, туризм. Очень любил музыку.

Главными качествами Николая Алексеевича были целеустремленность, честность и доброта. Он не имел недостатков. Хотя, пожалуй, один был – одержимость работой, даже в ущерб здоровью. Поэтому и прожил короткую, но удивительно жизнь. Когда мужа не стало, в один день пришло около 100 телеграмм с соболезнованием, в том числе и от известных людей, крупных ученых из разных стран, со многими из них Николай Алексеевич виделся всего лишь несколько раз. Такой неизгладимый след он оставлял в сердцах людей. (В. М. Зайцева)

Батуми. 1953 г.

Телеграмма от коллег Н. А. Зайцева

Супруги Зайцевы. 1966 г.

С братом Борисом и супругой

Победитель гонки ветеранов. 1959 г.

Мой папа был необыкновенным человеком во всем.

Я в раннем детстве была очень болезненным ребенком, в течение зимы могла переболеть бронхитом, ОРЗ и даже пневмонией. В начальных классах в школу попадала довольно редко и была, как сейчас говорят, на домашнем обучении. Вопреки своей загруженности на работе папа всегда находил время, чтобы побыть со мной. Он учил меня кататься на лыжах, на коньках, составлял компанию в прыжках в сугробы и лазаньи по деревьям. Летом были велосипед и плавание. Мне никогда не запрещали гулять с местными ребятами и все время, когда я не болела, проходило на улице.

Хорошо помню, как мы с ним ходили кататься на лыжах в огромный овраг, который был недалеко от нашего дома. Мне было лет 6 или 7. Лыжи у меня крепились на валенки. С небольших горок я уже каталась хорошо сама. А с самых крутых склонов оврага мы катались вместе. Папа ставил меня позади себя, я засовывала руки в карманы его спортивных штанов, и мы летели вниз. Дух захватывало! Все местные ребята мне страшно завидовали!

Почти каждый год меня вывозили в Крым (это было полезно для моих легких), но папе, к сожалению, редко удавалось отправиться в отпуск с нами. Но в одно счастливое лето он научил меня нырять с высоких камней и плавать под водой. Я так была уверена в отце, что не испытывала ни малейшего страха, когда мы заплывали так далеко, что нас почти не было видно с берега. От мамы, конечно, нам потом доставалось.

Благодаря такому подходу к воспитанию к