Революционеры или террористы. Воспоминания участниц Фракции Красной Армии - Инге Фитт

«Подожди, мы посмотрим, что делают Анна и Сьюзен; он не может нас видеть, нам здесь хорошо».

Они смотрят на происходящее, больше не разговаривают, им неспокойно, и они очень сильно чувствуют, что хотели бы вернуться домой.

Офицер стоит перед воротами в течение нескольких минут, как будто хочет вдохнуть несколько глотков свежего воздуха. Затем он возвращается внутрь. Две пары глаз блуждают по Шпенерштрабе; что решат два товарища? Вот… вот они уже идут, идут к воротам, один за другим, как будто они не принадлежат друг другу. Карла и Раша с напряжением задерживают воздух в лёгких. «Ради Бога, не оставайтесь внутри», – только и могут подумать они, наблюдая, как Анна и Сьюзен исчезают в глубине склада, словно в замедленной съёмке. Они смотрят друг на друга. «Поехали», – решительно говорит Раша.

В это же время Сьюзен и Анна выходят из автобуса и идут по улице SpenerstraBe в сторону тюрьмы. Улица проходит прямо перед входными воротами Альт-Моабит. Они останавливаются на безопасном расстоянии, разговаривают и ненавязчиво наблюдают за тем, что происходит перед тюрьмой. Адвокат Тилля уже внутри, его машина припаркована на видном месте. И здесь начинается игра в котировки с Беккером: придёт он или не придёт? Сегодня последний шанс провести акцию, так как в ближайшие дни структурные условия в тюрьме должны быть изменены. Обе женщины выглядят серьёзными молодыми женщинами, почти похожими друг на друга, в своих лёгких летних пальто и со скромными причёсками. Под мышками небольшие портфели, два буржуазных адвоката на пути к своим клиентам.

«Наконец-то Кери идёт», – тихо говорит Сьюзен. Она чувствует, что синеет сама, и видит, как синеет Анна.

«Хорошо», – говорит Анна. «Ещё несколько минут, и мы войдём». Они видят, как Беккер исчезает в шлюзе, и пока они собираются, он снова выходит.

«Это не может быть правдой, этот парень невыносим; почему бы ему не нанести визит Андреасу сейчас», – вмешивается Сьюзен. «Он собирается доставить нам неприятности, отложите это снова, я этого не вынесу».

«Сохраняйте спокойствие, он просто забыл свои документы».

Они смотрят на него, следя за каждым его движением, за его шагами к замку, вместе они сгущают.

Слава Богу, теперь он снова внутри.

Они едва успели перевести дух, как ворота снова открываются, и из них выходит охранник в синей форме. Синий человек, почему здесь синий человек в выходные? Это не по плану, по субботам здесь только преступники». Они застыли, не сводя с него глаз; он стоит спокойно, засунув руки в карманы брюк, и смотрит по сторонам без особой настороженности. Всего несколько минут, затем он разворачивается и идёт обратно в дом.

«Вы видели пистолет? Я не видел».

«Нет, не видел. Что нам делать?»

Сьюзан и Анна смотрят в возбуждённые глаза друг друга.

Им не нужно скрывать друг от друга тот факт, что они напуганы. Это очевидно, в конце концов, сегодня может быть их последний день на природе, или последний день вообще. Не бояться – невозможно. Главное – не потеряться в нём, не потерять ориентиры, не позволить ему связать тебя, не позволить ему победить тебя. Я тоже практиковала это перед каждым важным действием. Я позволяла себе полностью погрузиться в это чувство, которое мы называем страхом, ощущала его, чувствовала его, проходила через него и всегда находила, что оно переносимо, как и любое другое большое чувство. Именно их подавление делает страх невыносимым, ужасным и непобедимым». Снова и снова обе женщины проходили через замок и коридоры к камерам двух товарищей, наблюдая и слушая друг друга, удивляясь, как страх может играть с ними. Таким образом они становились все более и более уверенными в себе.

Сьюзен разработала эту акцию гораздо раньше всех остальных. Они с Ковальски терпеливо создавали основу и прорабатывали контуры осуществимости. Вместе с Ковальски она хотела пойти в пещеру Идвена, это то, что они задумали с самого начала; но когда группа приехала в Берлин и было принято конкретное решение о действии, он все больше и больше терял самообладание. Его страх выходил странным образом. Он был не в состоянии встретиться лицом к лицу с Сьюзен.

Я не могу этого сделать, я не могу туда пойти, я лучше займусь чем-нибудь другим». Это не обесценивало его, мы это понимали. Но его роль мужчины, единственного, не позволяла ему раскрыться. Он пошёл ко дну вместе с ней, не в силах преодолеть её. Ковальски закончил свою безнадёжность «кризисом отношений», затем политическим инакомыслием, затем разрывом с Движением 2 июня.

Нам потребовалось время, чтобы понять его ссоры, его капризы, его иррациональные аргументы, потому что он, как никто другой, страстно развеял наш первоначальный скептицизм. Он убедил нас с помощью убедительной информации и образных идей. Но чем конкретнее становилась реализация, тем в большее отчаяние приходил Ковальский. Анна взяла дело из его рук. Группа отделилась от него за несколько недель до акции. К сожалению, это не спасло его от суда и осуждения по этому делу. В ходе процесса он всё-таки принял участие в освободительной акции и даже оказался в выигрыше. Он не отмежевался, но сохранил свою политическую и личную неприкосновенность.

Сьюзен, замкнутая, молчаливая и решительная, перенесла уход Ковальски сначала с изумлением, потом с гневом. Она хотела действовать. Анна тоже. Они отчаянно пытались преодолеть паралич, наступивший после катастрофы с похищением Шлейера и гибели узников Штаммхайма, успешной атакой на государственную собственность – тюрьму.

Они считали это важным.

Анна и Сюзан доверяют друг другу и чувствуют себя в безопасности друг с другом. Теперь они обе находятся в противоречии друг с другом. Решителен ли синий охранник?

«Как ты думаешь, мы пойдём? Или это слишком безрассудно?»

«Я не знаю», – медленно отвечает Анна, а потом: «Давай, пойдём».

Их лица становятся бледнее.

Они решительно смотрят друг на друга и переходят улицу по отдельности. Как бы случайно они встречаются у ворот и звонят, чтобы их впустили. Замок открывается, и они входят в пуленепробиваемую комнату. Дверь за ними закрывается.

Обе молодые женщины хватают чиновника за пуленепробиваемую стойку и бросают в щель свои доверенности и адвокатские карточки.

Теперь им предстоит увидеть, сколько стоят вложенные ими усилия и воображение. Они затаив дыхание следят за тем, как клерк достаёт пластиковые карточки, смотрит на них и спокойно передаёт своему коллеге. Затем открывается вторая дверь, и им разрешают пройти через замок. Они с трудом могут поверить в это. Словно сквозь вату, они переходят к следующему пункту своего плана. Это подмена второго чиновника. Все