Взламывая нацистский код. Нерассказанная история агента А12, предсказавшего Холокост - Джейсон Белл

когда-либо. Конец войны не означал конец опасности. На самом деле опасность возросла. На востоке буйствовали советские войска, а на западе начинали объединяться протонацисты. Белл знал, что немецкие расисты готовы выжидать, сколько потребуется.

Знание внутренней обстановки в Германии сделало его идеальным кандидатом на роль нового секретного агента Великобритании. Первые экзамены он сдал на высшие баллы. Но ему все еще нужно было пройти интервью с загадочным человеком, известным как С.

5

Кодовое имя A12

Мужество – это обладание серединой между страхом и отвагой.

Аристотель. Никомахова этика

В конце января, дождливым лондонским днем, таинственный «капитан Спенсер» позвал Белла в дом № 2 по Уайтхолл-корт – здание на берегу Темзы в стиле французского шато.

Но «капитан Спенсер» существовал исключительно в качестве кодового имени. Спенсером – он же С, он же Шеф – был капитан Мэнсфилд Смит Камминг, основатель и глава британской секретной разведывательной службы, которая теперь называется МИ-6. Он был экспертом в области военно-морских технологий и состоятельным спортсменом, был на короткой ноге с правящей аристократией Великобритании.

Камминг был обаятельным человеком, любившим опасность. На машине, лодке и самолете он любил передвигаться на безумной скорости. Он путешествовал по разведывательным миссиям, в маскировке, с мечом, спрятанным в трости – на случай, если многообещающий источник заведет его в ловушку. Это был, как заявлял С, «первоклассный вид спорта». Он был настолько сильной личностью, что впоследствии руководители МИ-6 последовали его примеру подписывать официальные письма буквой «С» и писать зелеными чернилами. У них нет, впрочем, другой визитной карточки Камминга: его деревянной ноги (настоящую он потерял в автокатастрофе из-за высокой скорости).

Агентство С было настолько секретным, что лишь небольшая группа людей на самом высоком правительственном уровне знала о его существовании. Организация была основана в 1909 году под руководством С. Правительство создало ее для борьбы с воображаемой армией немецких шпионов, готовивших вторжение в Англию. Британская паранойя была чрезмерной, но укорененной в реальности. Когда агентство было основано, Германия только что объявила о намерении построить военно-морской флот, способный конкурировать с британским, намекнула на планы по расширению своей империи и совершила геноцид в Намибии.

Вскоре после создания агентство добилось больших успехов в Германии. Фредерик Фэйрхолм, бизнесмен, который часто ездил в немецкие порты, в 1910 году дал C подробное описание новейшей немецкой гаубицы. В 1911 году Фэйрхолм совершил еще один разведывательный переворот: он точно описал детали крупного технологического открытия в области артиллерии – устройства замедленного действия, которое взрывалось после пробития брони корабля.

Ошеломляющие успехи Камминга в разведке во многом объяснялись тем фактом, что он направлял свое внимание на многообещающие новые технологии. Но его правительственные надзиратели часто принадлежали к школе лошадей и повозок. Открытие МИ-6 снаряда замедленного действия должно было вдохновить руководство Королевского флота Его Величества скопировать конструкцию и упрочнить броню своих кораблей, но они не сделали ни того ни другого. Как пишет историк разведки Майкл Смит: «Отчет создал неприятный прецедент: важнейшие возможности снаряда не вызвали должный сигнал тревоги в Адмиралтействе» [1]. Это будет не последний раз, когда правительство игнорирует разведданные МИ-6.

И теперь Белл приготовился встревожить «капитана Спенсера» ужасными новостями о ситуации в Германии.

На встречу с капитаном канадец с портфелем, наполненным заметками, поднялся по длинному лестничному пролету. Он прошел мимо знаменитого Клуба авторов[49], не зайдя выпить (будучи методистом[50], Белл пил мало). На предпоследнем этаже он вошел в коридор с красной ковровой дорожкой и увидел двух мужчин в штатском, охраняющих дверь. Они ждали доктора Белла. Один из охранников открыл ему дверь, и Белл оказался в шумной суете. Мужчины и женщины бегали, кричали в телефоны, работали на радиоприемниках и мимеографах[51] и проводили сверхсекретные научные эксперименты.

Кабинет Камминга находился еще выше, на последнем этаже. Белл шел с секретарем через запутанный лабиринт столов и коридоров. Она подвела его к другой лестнице и нажала кнопку. C нажал кнопку ответа, и дверь во внутреннее святилище открылась.

Белл поднялся на последний лестничный пролет и увидел седовласого мужчину с темным загаром, одетого в белую форму флота. Он сидел за огромным столом, силуэт вырисовывался на фоне солнца, светящего в западное окно. У него была большая голова, веселая улыбка и выступающий подбородок, подходящий для человека в главной роли. Его яркие глаза и веселый рот говорили, что это счастливый человек, который будет смеяться и во время боя на мечах.

Потолок здесь был ниже, так как помещение находилось прямо под крышей. Во время войны пол был усилен, а деревянные балки крыши облицованы сталью, чтобы защитить их от атак дирижаблей. В углу комнаты стоял массивный стальной сейф, выкрашенный в зеленый цвет. На стенах висели карты и диаграммы, а на одной – большая картина, на которой немецкие солдаты расстреливали безоружных французских жителей во время войны прошлого столетия[52]. На одном столе стояло полдюжины телефонов; другой был заставлен моделями инновационных самолетов, подводных лодок и механических устройств; третий представлял собой установку для химических экспериментов с мензурками, реагентами и дистилляционным устройством.

Белл начал разговор с цитаты своего друга лейтенанта Куранта, видного деятеля в немецкой разведке и политике, который указал на начало опасного раскола в вооруженных силах страны. Офицеры и рядовые начали презирать друг друга. Вскоре это могло бы стать причиной взрывной гражданской войны, поскольку солдаты поддержали милитаристскую коммунистическую риторику слева, а офицеры – реакционную политику справа. В Берлине с 5 по 12 января бушевала перестрелка между левыми спартакистами во главе с Либкнехтом и правыми милитаристскими добровольческими силами, или фрайкор. Белл предположил, что локальные боевые действия могут быть предвестником гораздо большего насилия.

Боевые действия были лишь симптомом основной болезни: сами вооруженные силы раздирали ненависть и фракционерство. Офицерам после Ноябрьской революции было настолько опасно ходить в форме (таких могли избить недовольные солдаты), что они бросили свои кабинеты и стали одеваться в штатское. Полное отсутствие послушания и контроля угрожало разрушительным процессом демобилизации, который, как предупредил Белл, мог оказаться «фатальным для страны».

Грядущая гражданская война, в которой офицеры-наемники будут сражаться с солдатами-наемниками, приобрела политическую окраску. Но ее корни были в упадке боевого духа в конце войны. Рядовые ненавидели офицеров за приказы идти в самоубийственную атаку ради «общего дела», в которое они больше не верили, когда победа была уже невозможна. А офицеры ненавидели солдат за отказ подчиняться.

Камминг стал еще одним человеком, на которого рассказ Белла произвел впечатление. Он раскрыл свое настоящее