Записки незаговорщика - Ефим Григорьевич Эткинд

Брехт“ Эткинд дал тенденциозную оценку творчества Брехта, искажающую действительную эволюцию его мировоззрения. Так, он утверждал, что к научному пониманию „классовой структуры капиталистического общества“ Брехт пришел „лишь в начале 30-х гг.“ и „на первых порах протест Брехта был умозрителен“, за указанные тенденции в оценке творчества Брехта Эткинд критиковался „Литературной Россией“ 21.VII.72 (статья Дымшица).

В отношении Эткинда неоднократно предпринимались предупредительно — профилактические меры: в 1949 г. за допущенные методологические ошибки в диссертации Эткинд освобождался от чтения лекций по курсу литературы и вынужден был перейти на работу в Тульский Педагогический Институт; в 1964 г. он подвергался критике за неправильное выступление в защиту Бродского; в 1968 г. на Ученом Совете института им. Герцена ему указывалось на тенденциозность в оценке творчества отдельных поэтов-переводчиков, допущенную в статье к двухтомнику „МРСП“[6]; в 73–74 гг. были осуществлены различные мероприятия в отношении Солженицына и его связей.

Все это Эткинд должен был воспринять как предупреждение о недопустимости враждебной деятельности. Однако выводов для себя он не сделал.

Таким образом Эткинд сознательно на протяжении длительного времени занимается идеологически вредной и враждебной деятельностью и наносит существенный ущерб интересам нашей страны. Являясь советским писателем, ученым, преподавателем ВУЗа, Эткинд действует как политический двурушник, компрометирует эти высокие звания.

В связи с этим целесообразно рассмотреть вопрос о невозможности его работы в качестве профессора ЛГПИ им. Герцена и о нецелесообразности его пребывания в Союзе писателей СССР».

Такова Справка. Далее Холопов говорит как бы от себя, негодуя и цитируя секретное дело № 24, с которым его ознакомили в Большом доме.

Смотрите, какой конспиративной жизнью живет Эткинд! Вот что еще показала Воронянская (протокол по делу № 24):

«…после уничтожения своего экземпляра я виделась с Эткиндом у него дома и известила его о распоряжении Солженицына в отношении имевшихся у него экземпляров „Архипелага ГУЛаг“. Он мне заявил, что знает об этом и в ближайшее время уничтожит.

Спустя некоторое время…, зайдя к Эткинду домой, я спросила, уничтожил ли он экземпляр „Архипелага ГУЛаг“. Эткинд заявил, что все экземпляры уничтожил, не оставив ни одного листа. Я ему поверила, о чем и сообщила Солженицыну».

Другая цитата — из заявления Самутина Л.А. в КГБ от 2/IV/74 г.:

«Накануне похорон Воронянской, узнав о ее смерти, я позвонил Эткинду. На другой день, 30 августа, я встретил Эткинда у морга, на машине Эткинда проехали на кладбище и там, оказавшись на короткое время с Эткиндом один на один, я сообщил об изъятии бумаг Воронянской органами. На его вопрос о судьбе архива Воронянской, я сказал: „Уже там“».

Огласив эти выписки из таинственных досье Большого дома, Холопов продолжает:

Теперь еще несколько слов о другом документе, озаглавленном «Открытое письмо молодым евреям, стремящимся в эмиграцию».

Любопытна история этого письма. Его прислал в ОВИР человек, который пишет, что в городе по рукам распространяется письмо к тем, кто хочет уезжать в Израиль. Рассказывают, что его автором является писатель Ефим Эткинд.

В разговоре с Боборыкиным Эткинд признался, что он является автором этого письма. Письмо написано в форме беседы с заблудшими душами. Эткинд выступает в нем как духовный отец, как пастырь, наставляющий паству на путь истинный.

К чему зовет человек, которому советская власть дала все, и, прежде всего, высокое звание ученого, профессора, писателя?

Он зовет к борьбе с этой властью: «Боритесь здесь, а не там!»

Он советует: «Уезжать в эмиграцию можно только в случае крайней жизненной необходимости, когда грозит физическая гибель!»

(Г.К. Холопов кончает цитатой из речи Брежнева на съезде ВЛКСМ — о сорняках).

Окончив, он предоставляет слово для выступления каждому из секретарей; они высказываются один за другим — все подряд.

Василий Николаевич Кукушкин. Грустно решать такие дела. Эткинд пользовался большим доверием, во всех наших организациях относились к нему с уважением. Меня поразила эта история с предисловием к «Библиотеке Поэта», много людей было наказано из-за него. Откуда все это берется? Сам, своими поступками, своим поведением Эткинд ставит себя вне нашего Союза писателей.

Все письма, которые пишутся против Советской власти и партии, пишутся в профгруппе. Вспомните дела Бродского, Бетаки, Бена, Марамзина, Хейфеца. Это очень серьезный вопрос, у нас в профгруппе неблагополучно. Например, Бурова, Бойцова, Франтишева — людей, прошедших войну, опытных журналистов туда не берут. Я считаю, что Эткинд сам поставил себя вне писательской организации.

Михаил Александрович Дудин. Если вспомнить вступительную статью Эткинда в «Библиотеке поэта» и это письмо молодым евреям, то видно — самое отвратительное — национализм, от него поллоктя до фашизма. Этот сионизм лезет из каждой строки. Это не имеет ничего общего с программой Союза писателей. Эткинд сам ставит себя вне нашей организации.

Владимир Васильевич Торопыгин. Недавно я возвратился из поездки по Канаде и США. Журналисты задавали много разных вопросов, но были и вопросы о Солженицыне. Я отвечал, что деятельность его вредит политике нашего государства. Деятельность Эткинда — рядом с делами Солженицына, и этот человек не должен быть в рядах нашего Союза писателей.

Василий Григорьевич Базанов. Главное, на мой взгляд, не в том что Эткинд встречался с Солженицыным. Солженицын был членом Союза писателей, печатался в «Новом мире». Когда Солженицын стал внутренним эмигрантом, который свои антисоветские произведения посылал заграницу, вот где стало плохо. Меня поразило письмо молодым евреям, рецензия на предисловие Хейфеца. У нас не принято строго относиться к людям, если они оступаются. Но Эткинд ничего не понял. У него не отняли степени доктора наук за ошибки в предисловии в «Библиотеке поэта», старались дать ему понять, что он заблуждается, печатали его книги — «От Тредиаковского до Пушкина», статьи и т. д. Он продолжал быть профессором, доктором наук. Эти документы произвели на меня сильное впечатление и самое тяжелое. Я присоединяюсь к мнению выступавших секретарей, что поступки и поведение Эткинда противоречат уставу Союза писателей и не могут быть совместимы с пребыванием в Союзе писателей.

И.И. Виноградов. Я считаю, что это сознательная групповая, деятельность. Эткинд разделял взгляды Хейфеца, даже усиливал антисоветские тенденции.

Подготовка пятитомника Бродского — это немалый вред в идеологической борьбе. Разительный документ — письмо молодым евреям! Получается, что еврей не может жить здесь. Явный призыв бороться здесь, а не там.

Эткинд не может быть членом Союза писателей.

Глеб Александрович Горышин. Я разделяю мысли, высказанные тут. Более всего неприятна рецензия на предисловие к стихам Бродского. Стихи Бродского не тянут на тот ореол, который им приписывается. Это неутолённое честолюбие Бродского, Хейфеца, в котором принял участие Эткинд.

Не надо смешивать дело Эткинда с солженицынским. Солженицын