Американская история любви. Рискнуть всем ради возможности быть вместе - Илион Ву

Помпей смотрел вглубь: перед ним мелкий и неуверенный белый юноша.

Уильям ответил, что они направляются в Филадельфию.

Помпей поразился. Неужели Уильям действительно едет туда, где, по слухам, рабства нет?

Тот спокойно подтвердил, что тоже это слышал.

После Помпей бросил работу и посоветовал Уильяму никогда не возвращаться к хозяину, каким бы хорошим он ни был. Другими словами, в Филадельфии нужно сбежать.

Уильям не стал отвечать, лишь поблагодарил, подхватил ботинки и собрался взяться за работу, но тут Помпей со слезами на глазах схватил его за руку. «Когда будешь свободен, – сказал он, – не забудь помолиться за меня».

Уильям побоялся откровенничать с незнакомым человеком, и все же этот голос Африки и жажду памяти запомнил навсегда.

* * *

Мистер Джонсон спустился в роскошный ресторан отеля «Плантерс» с новыми повязками на щеках и рукой на перевязи. Его усадили за лучший стол, где расположилась хозяйка отеля.

Уильям получил скромную еду на щербатой тарелке и отправился обедать на кухню. Ему дали ржавую вилку и нож, но кусок не лез в рот. Он бросил еду и отправился помогать больному хозяину. Официанты отеля были готовы удовлетворить любую потребность мистера Джонсона. Однако юный джентльмен тоже почти ничего не съел, лишь оплатил счет, оставил чаевые обслуге и поблагодарил. Официанты были в восторге: мистер Джонсон – лучший из гостей за последние полгода! И Уильям был целиком и полностью с ними согласен.

Экипаж уже ожидал у входа. До таможни рукой подать – свернуть за угол и проехать по Броуд-стрит. У здания таможни были собственные тайны. Когда-то здесь находились темницы, где держали пиратов – и революционеров. Одним из узников был знаменитый «пират-джентльмен» Стид Боннет, бывший плантатор и соратник Черной Бороды, которому, по слухам, удалось сбежать из тюрьмы, переодевшись в женское платье, – но его все же повесили[190]. Теперь сюда явилась женщина в мужском платье. Багаж выгрузили из экипажа. Где-то в тюках и чемоданах таилась одежда женщины-рабыни.

Здание оказалось весьма любопытным в архитектурном отношении. Оно было очень гармоничным – фальшивые окна и двери создавали ощущение симметрии. Со всех сторон количество дверей и окон было равным. Хотя в одном отношении гармония нарушалась: рядом с таможней, за крупной пальмой, скрывался самый большой рынок рабов в Чарльстоне. Если раньше Крафты его не видели, то теперь этого было не избежать. Рынок рабов – воплощение всего, от чего они бежали…

* * *

Опираясь на сильную руку раба, мистер Джонсон поднялся по ступенькам. Крафты изо всех сил старались не привлекать внимания. В открытой аркаде толпились капитаны, офицеры, торговцы и путешественники. В просторном зале под высокими потолками было очень светло. Свет проникал через огромные застекленные окна, выходившие с одной стороны на порт, а с другой – на рынок рабов. По обе стороны от входа располагались различные службы. Тут и находилась касса, где продавали билеты на поезда и пароходы из Чарльстона.

Кассир оказался не таким добрым, как хозяин отеля. По мнению Уильяма, лицо у него было довольно злобным – явный уроженец Южной Каролины, гордящийся своим хорошим происхождением и бледной кожей. Эллен взяла себя в руки и попросила два билета до Филадельфии – один для себя, другой для своего раба[191].

Кассир подозрительно посмотрел на Уильяма.

– Парень, ты действительно принадлежишь этому джентльмену?

– Да, сэр, – совершенно искренне ответил Уильям.

Кассир спросил, откуда они приехали.

– Из Атланты, – ответил Уильям.

Если об их бегстве уже сообщили по телеграфу, этот ответ повел бы власти по неверному пути. Ответ кассира удовлетворил. Он взял у Эллен деньги – 23 доллара за нее, около 12 долларов за Уильяма – и выписал билеты.

– Сэр, вы должны записать тут свое имя, а здесь имя своего ниггера. И еще должны заплатить за него доллар пошлины.

Эллен достала из кармана еще доллар. Указав на перевязь, она попросила кассира вписать их имена, но тот категорически отказался. Расписываться за путешественников – не его дело.

Жители Чарльстона издавна славились радушием и вежливостью[192]. Резкий голос кассира привлек всеобщее внимание – не удалось Крафтам остаться незамеченными.

* * *

Что произошло бы, если бы Эллен не расписалась? Если бы повезло, она могла бы просто уйти и спрятаться в опасном городе, с тоской ожидая появления охотников за головами. Но кассир мог пуститься в расспросы и потребовать, чтобы она доказала право владения Уильямом документами. И если бы не удалось, последствия были бы самыми печальными. Ее могли счесть аболиционисткой.

В Чарльстоне аболиционистов не терпели. В 1835 году толпа ворвалась в здание таможни, где располагалась еще и почта. Ее разграбили, письма и документы, отправленные северными борцами с рабством, сожгли на площади. Беглецов и тех, кто им помогал, ожидало суровое наказание – тюрьма, расположенная рядом с Сахарным домом. Уильяма, пойманного без законного хозяина, просто продали бы. Эллен пришлось бы хуже – она не только беглая рабыня, так еще и выдавала себя за белого джентльмена.

И тут на помощь пришел истинный южанин: тот самый офицер, который на пароходе советовал Эллен построже обращаться с Уильямом. Молодой человек в ожидании решения своего дела наслаждался бренди, что сделало его более дружелюбным и открытым. Он схватил Эллен за здоровую руку и искренне пожал ее – он явно считал их настоящими друзьями.

Похоже, его хорошо знали в Чарльстоне. В городе, славящемся своим гостеприимством, его репутация очень помогла Эллен.

– Я отлично знаю этого парня, – громко воскликнул офицер, и атмосфера тут же изменилась.

– Я могу написать имя джентльмена, – любезно предложил другой. – Я готов за него поручиться.

Это оказался капитан парохода, на котором Крафты собирались продолжить путешествие. Слова офицера сыграли свою роль. Кроме того, больной юноша явно мог позволить себе купить билет, а капитану нужны платежеспособные пассажиры.

Он повернулся к молодому инвалиду, глаза которого скрывались за толстыми зелеными стеклами очков.

– Как вас зовут, сэр?

– Уильям Джонсон, – ответила Эллен.

Отличное южное имя – все сработало!

Капитан записал в книге: «Уильям Джонсон с рабом».

– Все в порядке, мистер Джонсон, – с улыбкой произнес он.

Молодой человек явно был взволнован. Офицер хотел поддержать его бокалом бренди и сигарой, однако мистер Джонсон невнятно отказался и пошел прочь в сопровождении раба.

Эллен одержала новую победу. Она перехитрила противника, и ей помогла не только отличная маскировка, удача и совпадение, но и хорошие отношения с малознакомым человеком. На пароходе ей удалось убедить офицера, что она столь же состоятельна, как и он, и труды не пропали даром. Успех показал