Александр Омельянюк - Возвращение блудного сына

Ознакомительный фрагмент

Оказывается и служителям культа… личности многое человеческое не чуждо! – понял тогда атеист.

После отпускного дня защиты детей, второго июня он вновь вышел на работу.

В начале этого второго летнего рабочего дня, уже наслаждаясь тёплым воздухом, проникающим в открытую форточку его рабочего полуподвального помещения, Платон как-то машинально, расслабившись, смачно плюнул через неё на улицу.

Вот, тебе, на! – сам себе удивился он, тут же вспоминая своего отца.

Пётр Петрович любил с силой плюнуть в поутру открытую им форточку, как бы пробивая этим незримую преграду, завесу спёртого за ночь домашнего воздуха, давая возможность ему, тёплому и затхлому, выйти из помещения на улицу, а новому, прохладному – войти с улицы в комнату и несколько освежить её.

Гены, видно, сказываются и в этом?! – понял инженер и человеческих душ.

В конце дня вдруг зарядил дождь. Но после работы Платон опять поехал на дачу, где его ждали дела, кошки, и… хорошая погода!

Странно?! За МКАД солнечно и сухо, а в Москве идут дожди!? Что это опять за знамение? – почему-то посетила Платона странная мысль.

Но сильный ветер, возникший вечером при смене погоды, также напомнил ему детские годы, но уже более зрелые, когда они всей семьёй уже жили на построенной даче.

В этот период, в июне, ветра были не редкостью в Подмосковье.

В связи с тем, что из-за позднего открытия дачного сезона и потраченных четырёх дней на сжигание веток, до вырастания высокой травы Платон не успел убрать всю прошлогоднюю листву, убрав её лишь местами, в основном на грядках, неубранным листьям пришлось преть и гнить на месте, создавая естественное удобрении, что тоже имело плюс для его сада и огорода.

Полторы трудовые летние недели прошли незаметно.

И в ночь на двенадцатое июня Платон, по обыкновению для дачного времени с пятницы на субботу, лёг спать поздно. Однако две чашки выпитого им на ночь слабого кофе всё же пока не давали ему возможности заснуть.

И далеко за полночь, когда он, было, собрался расслабиться, и сон начал одолевать его, он вдруг услышал, как к даче Дибилевичей подъехала машина, и старший сын присоединился к ранее кем-то привезённому пьяному отцу.

Начались крики, ругань, матерщина, закончившиеся сильным глухим ударом и выбитым оконным стеклом.

Только они угомонились, как вскоре где-то вдалеке с небольшим интервалом раздались два выстрела из охотничьего ружья.

Да-а! Москвичи выехали на природу, приехали на отдых! – понял происходящее один из них, наконец, засыпая под рассвет.

А впереди его ждали первые урожайные радости.

Необыкновенно раннее лето уже двенадцатого июня одарило семью Кочетов тоже рекордно ранним первым урожаем садовой земляники.

Кошки тут же заинтересовались новой работой хозяина, отираясь у его ног. Пришлось погладить помощника и помощниц.

Если бы позволяло время, Платон мог бы часами гладить своих урчащих ласковых домашне-дачных животных, что нельзя было уже сказать о его любимой женщине.

И этому теперь были вполне объективные причины.

– «Платон! Ты на старости лет стал каким-то… половым извращенцем?!» – отдохнувшая прошлую ночь, а днём отметившая скорбную годовщину смерти матери, удивилась жена подзабытой прыти и новым выдумкам, на следующую ночь домогавшегося её тела, мужа.

– «А что ж ты Ксюх, думаешь?! Надо всё попробовать, что не успел, всё вкусить, пока живой! А то потом будешь на том свете локти кусать!».

– «Ты мне лучше скажи, почему у стариков член не стоит?!».

– «Да нет, ты не права! Он вообще-то стоит! Просто он к старости становится умнее и не вскакивает по каждому поводу, а только лишь, когда есть полная гарантия пользы от его вскакивания!».

– «Не вскакивает по поводу без повода?!» – поинтересовалась всё ещё смеющаяся любознательная женщина.

– «Хотя нет, без повода бывает!» – вдруг серьёзно вспомнил мужчина.

– «Когда его совсем не ждёшь!» – не унималась Ксения.

– «Кого, повода или члена?» – пытался уточнить заулыбавшийся Платон.

– «Да обоих!» – сразу всё отрезала она.

Утром, помазав лицо после бритья давно забытым и случайно найденным в магазине одеколоном настоящих мужчин прошлого века «Шипр», Платон почувствовал, как к нему словно вернулась его молодость.

– «Да-а! Хорошо! Бывало вечерком ещё раз побреешься, надушишься этим Шипром, и… М-да… бывало!» – вспомнил он давно прошедшее, тут же сочинив четверостишие на злобу… ночи:

Вдруг, как искра, пропало либидо?!

Будто не было никогда.

И теперь на жену обида:

Что, любовь прошла навсегда?!

Проработав ещё неделю, полностью и окончательно завершив работу по наклейке этикеток на банки, Платон ушёл в десятидневный отпуск.

В субботу, 19 июня на даче, они обсудили с Ксенией сложившуюся на его работе ситуацию.

Ведь в связи с юридической необходимостью операцию по наклеиванию этикеток на банки ООО «Де-ка» пришлось полностью передать смежному производителю, который как раз давно и расфасовывал лецитин в эти банки.

Платон остался без прежней работы, и это вызвало поначалу опасение у супругов Кочет, что неожиданный поворот в производственном процессе приведёт к увольнению Платона.

Но их анализ ситуации в ООО «Де-ка» и вокруг него, расклад сил, средств и возможностей, привели к уверенности в завтрашнем дне, в крепком положении Платона на работе, и, как следствие этого, потом и к уверенному решению остаться на работе в ООО «Де-ка» на неопределённое, но по-возможности длительное время.

И это вскоре подтвердила и сама Надежда Сергеевна, загрузив Платона частично курьерской работой вместо Гудина.

Платон естественно не сопротивлялся своим новым обязанностям. Ведь получилось так, что теперь у него не стало нудной, мало оплачиваемой работы, а стало намного больше свободного времени, в частности, для занятий своими писательскими делами.

Платон стал теперь ездить с дачи на работу в свой сыроватый полуподвал, как на отдых от дел и жары, которая уже с начала июня установилась длительной и устойчивой.

Дачные дела шли своим чередом. Платон с Ксенией выполняли свои текущие планы, не забывая и про отдых.

В свои отпускные дни Платон провёл свет в новую беседку, вместе с Ксенией повесив оригинальные светильники, и начал доделку её обшивки.

Как и хотел, он углы и верхнюю кромку обрешётки обил наличниками, как бы подчеркнув контуры перголы. Закрыл заднюю, нижнюю кромку поликарбоната специальными торцевыми рейками, заделал щели в высохших и растрескавшихся от жары балках. А потом несколько раз прокрасил беседку пинотексом разных оттенков.