Наталия Костина-Кассанелли - 100 историй великой любви

Ознакомительный фрагмент

Перенесенная болезнь сказалась на слухе, после нее долго восстанавливалось зрение, но тяга Гойи к женщинам только усилилась. Он проводил ночи напролет в объятиях красавиц ровно до того момента, когда в его жизнь властно вошла Она – двадцатидвухлетняя Мария дель Пилар Тереса Каэтана де Сильва и Альварес де Толедо – тринадцатая герцогиня Альба, надменная аристократка кровей настолько голубых, что это могло смутить любого, но только не Гойю!

Каэтана Альба вышла замуж в двенадцать лет. Ее мужем стал пятнадцатилетний герцог Медина-Сидония. Династический брак сделал супругов скорее друзьями, чем настоящими любовниками, сжигаемыми постоянной страстью, и что такое любовь, Каэтане довелось узнать только в объятиях Франсиско.

Красавица покорила сердце художника с первого взгляда, и на все семь лет их связи другие женщины для Гойи перестали существовать. Первая встреча будущих любовников произошла в мастерской художника. К тому времени Гойя уже прославился как непревзойденный мастер портрета, и Каэтану привело к нему любопытство. Она желала своими глазами видеть «непревзойденного Гойю». После того как дверь за чернокудрой красавицей захлопнулась, Гойя воскликнул: «О, теперь наконец я знаю, что значит жить!»

Каэтана Альба не слыла образцом благопристойности – в высшем обществе любили посудачить о скандальных романах герцогини. Муж смотрел на увлечения жены сквозь пальцы: у каждого из них были собственные друзья и жизнь. Более того, покровительствуя талантливому художнику, герцог Медина обустроил в своем мадридском дворце студию для Гойи.

Любовные безумства художника и герцогини сказались не только на их личной жизни, но и на творчестве Гойи. Он действительно сделал то, что строжайше запрещалось делать в католической Испании, под самым носом у инквизиции, а именно: написал несколько картин с обнаженными женскими телами.

И хотя споры о том, кто послужил натурой для «Махи обнаженной» и «Венеры перед зеркалом», продолжаются до сих пор, современники утверждали, что на обоих полотнах изображена она – его муза, герцогиня Альба. Художник намеренно немного исказил ее черты, чтобы не вызвать скандала вокруг имени любимой. Однако, положа руку на сердце, можно утверждать: Каэтана Альба не боялась никого и ничего. Ни слухов, ни инквизиции, ни монаршего гнева. Все годы, пока продолжался их с Франсиско бурный роман, для нее существовал только один человек и его прихоти – великий Гойя.

Махами в Испании называли девиц свободного поведения, независимых и насмешливых, частенько торгующих своими телами. Во время романа с Каэтаной Гойя написал две знаменитые картины: «Маха одетая» и «Маха обнаженная». Несмотря на свое более чем высокое положение и титул, Каэтана могла поплатиться жизнью, обнаружь инквизиция у нее в поместье картины с обнаженной натурой.

Однажды на одном из таких портретов, где Гойя написал ее совершенно нагой, Каэтана начертала своей рукой: «Хранить такое – просто безумие. Впрочем, каждому – свое…» Но чем, как не безумием, был их роман? В конце концов они и получили каждый свое: Гойя обессмертил свое имя, а имя герцогини Каэтаны Альбы осталось в веках лишь потому, что она была рядом с ним.

После того как в возрасте сорока лет внезапно умер муж Каэтаны, герцог Медина, в обществе заговорили о том, что герцогиня отравила его. Однако кому и зачем это было нужно? Супруги давно не жили под одной крышей, и даже детей у них не было. На время годичного траура герцогиня уехала в свое родовое поместье. Сопровождал ее все тот же Франсиско Гойя.

Больше года пара провела в уединении, но, вернувшись в Мадрид, герцогиня променяла объятия мрачного неразговорчивого живописца на утехи с другим кавалером, более знатным и молодым. Гойя стойко перенес удар, однако в его творчестве появились новые мотивы: он то изображал Каэтану в образе ведьмы, то делал ее неразборчивой шлюхой, а то и деревенской дурочкой…

В конце концов Каэтана поняла, что потеряла, и вернулась к нему. К тому времени Гойя был не только знаменит, но и богат. У него был титул придворного живописца, и сильные мира сего выстраивались в очередь за портретами, написанными его талантливой кистью.

Умерла Каэтана неожиданно. Летом 1802 года в своем мадридском дворце Буэна Виста герцогиня давала пышный прием в честь помолвки племянницы. Съехалось множество гостей, а сама хозяйка дома была как-то уж слишком возбуждена. После ужина она устроила небольшую экскурсию для желающих: провела гостей по мастерской Гойи. Показывая неоконченные полотна, она беспрерывно болтала, нервно потирала руки, а на ее щеках горел лихорадочный румянец… Гости недоуменно переглядывались, а герцогиня все говорила, говорила… Она показывала краски художника и поясняла, что некоторые из них сделаны из таких ядовитых веществ, что достаточно буквально одной капли, чтобы убить человека!

Утром Каэтану нашли мертвой в постели. Ей было сорок лет; в том же возрасте умер и ее муж. Смерть герцогини была столь неожиданной, что родственники потребовали провести расследование. В отравлении обвиняли даже ее лечащего врача, но признаков того, что он был причастен к этому, так и не нашли. Подозревали многих: и любовника, которого бросила Альба, и слуг, и даже саму королеву Марию-Луизу, которая всю жизнь считала высокомерную герцогиню своей соперницей и открыто ненавидела ее.

Только Гойя понимал, что произошло… Каэтана, не имевшая детей и завещавшая его сыну Хавьеру изрядную сумму, добровольно ушла из жизни. Она не хотела стареть; не хотела, чтобы любимый видел на ее лице морщины, замечал, как ее черные кудри пронизывает седина… Она хотела навсегда остаться в его памяти той самой Махой, чьи безупречные формы вызывали в нем то безумную страсть, то безграничную нежность… Что ж, эта женщина была по-своему права… Каждому – свое.

Сальвадор Дали и Гала

Об истории любви великого испанского художника-сюрреалиста Сальвадора Дали и его жены Елены Дьяконовой, больше известной под именем Гала, можно написать не один захватывающий роман. Однако в рамках этой книги попробуем рассказать ее кратко.

Сальвадор Дали

Елену Дьяконову никто не назвал бы писаной красавицей, однако было в этой женщине нечто такое, что заставляло бросаться к ее ногам художников, поэтов и вообще людей того круга, который принято называть богемой.

Родилась Леночка в Казани в 1894 году. Рано овдовев, мать девочки вскоре снова вышла замуж, и вся семья переехала в Москву. Здесь Лена Дьяконова училась в одной гимназии с сестрой будущей прославленной русской поэтессы Марины Цветаевой, Анастасией. Сама Анастасия также не чуждалась литературного поприща; вот составленный ею словесный портрет Галы той поры: «В полупустой классной комнате на парте сидит тоненькая длинноногая девочка в коротком платье. Это Елена Дьяконова. Узкое лицо, русая коса с завитком на конце. Необычные глаза: карие, узкие, чуть по-китайски поставленные. Темные густые ресницы такой длины, что на них, как утверждали потом подруги, можно рядом положить две спички. В лице упрямство и та степень застенчивости, которая делает движения резкими».