Настоящий мужик. История парня из Anthrax - Скотт Ян

никогда не играл на соло-гитаре и не пел. Может быть, я и не самый симпатичный участник группы,-) >. Я в Anthrax главный оратор по очень простой причине – упертый еврей. Если я что-то и унаследовал от мамы, то это умение пробиваться и добиваться своего. Когда дело касалось группы, я всегда был уверен в себе и не собирался уступать – мне было что сказать. Я всегда таким был и остался. Дэнни сколотил эту группу со мной, но он был гораздо мягче. Он был расслабленным, апатичным и несобранным. Я же, как питбуль, готов был вцепиться в глотку.

Мы во всем брали пример с Iron Maiden. Стив Харрис был фронтменом, хоть его и окружали потрясающие музыканты и вокалисты. Он сочинял лирику и большую часть музыки и принимал решения. Бля, да я жил и дышал Iron Maiden. Я хотел быть ими с 1980 по 1985 год. Что бы мы ни делали, мы брали пример с Iron Maiden, потому что они делали это лучше всех. Поэтому да, я был решительно настроен, но я был сильным лидером. Прежде чем принять любые решения относительно группы, я сначала выслушивал мнения остальных.

Нилу это не нравилось. Он хотел сам всем заправлять, поэтому у нас с ним с первых дней начались проблемы. Он почему-то обычно относился ко мне с уважением. Мы никогда не вступали в жесткий спор. Иногда он выеживался и говорил: «А че ты брата обратно в группу не позовешь, раз я тебе не нравлюсь? Давай посмотрим, на что способен Джейсон». Я просто смеялся и говорил: «Проехали, чувак».

Но Нил ко всем относился дерьмово, особенно к Лилкеру. Нил выглядел круто и был патлатым. Мы с Дэнни согласились, что Нил умел петь, чего про предыдущих участников группы мы сказать не могли. Поэтому мы Нилу многое спускали. Поначалу казалось, что он подходит группе и на демо звучал потрясно, но мы многого не замечали. Мы лишь хотели подписать контракт и гастролировать.

В сентябре 1982 года мы с Дэнни увидели листовку в Bleeker’s Bob – было написано, что 30 октября выступят Anvil, Riot и Raven. Бля! Raven приехали на концерт прямиком из Ньюкасла, Англия, и мы считали это безумием. Мы знали о них, потому что всегда искали пластинки, выпущенные на независимом лейбле. Они были очень быстрой командой НБВХМ[33], где на басу и гитаре играли замечательные братья Галлахеры, а барабанщиком был Роб Хантер, называвший себя «Чокнутым». Чувак выступал на сцене в хоккейном вратарском шлеме и не просто так заслужил такое погоняло; бился головой в тарелки, микрофонные стойки, стены и любого, кто посмеет с ним поспорить. Потом на сцену вышли канадцы Anvil, а их фронтмен Губастик играл гитарные соляки вибратором и повлиял на прото-трэш. Черт возьми, вы, возможно, видели этот фильм[34]. Наконец, нам нравились Riot из Нью-Йорка, которые жгли напалмом. Их второй вокалист, Ретт Форрестер, все еще был с ними. К сожалению, 22 января 1994 года в Ретта стреляли и убили, когда хотели отобрать машину, а он отказался уступать.

Концерт был приурочен к туру «Бал Башкотрясов» и проходил в Статен-Айленде в Театре Святого Георгия. Мы никогда об этом месте не слышали, но это было неважно. Мы ехали туда. Мы любили эти группы, и нам было интересно, кто о них вообще знал, что устроил им концерт. Я навел справки и узнал, что это был парень по имени Джонни Зи, продававший пластинки на блошином рынке в Нью-Джерси и, по-видимому, устраивавший группам выступления. В день концерта мы стояли в очереди, а рядом стоял парень и раздавал листовки на другие выступления Anvil и Raven. Я спросил его: «Ты Джонни Зи из магазинчика “Рок-н-ролльный рай?”», и он ответил: «Я Джонни Зи, а ты кто?» Я сказал: «Я – Скотт Ян, у меня есть группа, называется Anthrax», и вручил ему демо из пяти песен: «Howling Furies», «Evil Dreams», «Satan’s Wheels» и двумя нашими старыми темами, а еще дал ему листовку на концерт, который намечался у нас в Куинсе.

– Приходите ко мне в магазин и зацените, – сказал Джон. – Мы открыты по выходным.

– Ты о чем? – спросил я.

«Мы – блошиный рынок и открыты по субботам и воскресеньям». Он дал нам с Лилкером пропуск за кулисы на концерт «Бала Башкотрясов», так что удалось прийти раньше и затусить. Губастик, барабанщик Anvil Робб Рейнер, вокалист Raven и басист Джон Галлахер просто слонялись без дела. Было ощущение, что мы своего добились и стали частью близкого окружения. На самом деле нам до этого было еще ой как далеко, но в тот момент я почувствовал первую настоящую искру и уверенность в том, что Anthrax когда-нибудь обязательно проедется с гастролями по миру.

Мы с Дэнни зависали в кожаных куртках, пытаясь выглядеть крутыми и не путаться под ногами. Я принес несколько футболок Anthrax, которые мы напечатали, и отдавал их людям. Одну дал Губастику, и он, кстати говоря, надел ее за кулисами, чтобы народ о нас узнал, и это было нереально. На сцене он выступал с голым торсом в ремне из пулеметной очереди, но видеть, что Губастик действительно нас котирует – все равно что Бон Скотт спустился бы с небес, лестно мне улыбнулся и сказал: «Так держать, сынок».

На следующие выходные мы с Дэнни поехали в «Рок-н-ролльный рай» и увидели кладезь импортных металлических пластинок и настоящих раритетов. Были диски с картинками и фанзины, и один сплошной металл. С тех самых пор мы постоянно там тусовались. Приезжали по субботам и иногда оставались на ночь. Там всегда тусовалась шайка байкеров-металлистов, которые называли себя «Ополченцами из Олд-Бриджа». Вечером по субботам они закатывали крутые вечеринки дома у парня по имени Металлюга Джо. Мы приходили отрываться и спали на полу, а в воскресенье утром ехали домой. Находясь в Олд-Бридже, мы открыли для себя «Клуб 516», где каждый вторник вечером крутили металл. Группы не играли, зато был диджей, который крутил металл, и ребята приносили с собой вырезанные картонные гитары, на которых играли, воображая себя на сцене и тряся башкой под любимые песни. Выглядело по-задротски, но было дико круто. Это традиция, которая пошла из клуба Soundhouse в Лондоне, где начинали Iron Maiden, Saxon и другие группы НВБХМ. В магазине Джона был британский журнал Kerrang! – это была настоящая библия хеви-метала, где писалось все, что происходило в клубе Soundhouse.

Все это время днем я работал у отца, а вечером мы собирались с Anthrax. Каждые две недели мы с Дэнни сочиняли новую песню. Потом я тратил заработанные деньги на студию, и мы записывали песню. Мы всегда хотели пробовать что-то новое и