Владимир Голяховский - Это Америка

Ознакомительный фрагмент

Они шли пешком по чистым улочкам, изредка навстречу попадались жители — хорошо одетые, очень спокойные. Справа от дороги крутой спуск вел к озеру. Зика заметил:

— Поразительно, за тридцать три года Европа перенесла разрушения чудовищной войны, с трудом восстанавливается, а здесь все осталось как прежде.

Маленькая трехэтажная гостиница оставалась такой же. Зика сказал пожилому дежурному:

— Я останавливался здесь в 1939 году. Наверное, у вас не сохранились записи регистрации того времени.

Дежурный ответил, улыбаясь:

— Наш отель существует с 1856 года, и мы храним все записи с того времени.

Он показал Зике большую старую книгу:

— Вот запись за 1939 год. Здесь ваше имя и дата, когда вы останавливались у нас, — 15 июля.

Зика развел руками:

— Поразительно! Всё тут по — прежнему… А теперь пойдем в банк. Где он находится, я тоже знаю точно.

— Может, банк и тот же, но ты уверен, что они сохранили твои деньги?

— Леночка, это же швейцарский банк. Не сомневайся.

Небольшой двухэтажный особняк Credit Swiss стоял на возвышении. Пожилой банкир, усатый седой, хорошо одетый мужчина, с улыбкой обратился к посетителям:

— Чем могу быть полезен?

— Мое имя Израиль Глик, я ваш давний клиент. Хочу узнать состояние моего вклада, — и Зика подал ему свои документы.

— Я должен проверить, — сказал служащий и вышел.

Зика огляделся и сказал Лене:

— Все как было тогда.

— Может, ты скажешь, что и служащий тот же самый? — засмеялась она.

— Надо проверить, очень может быть.

Служащий вернулся через несколько минут:

— Я должен задать вам несколько вопросов. Когда вы сделали ваш вклад?

— Пятнадцатого июля 1939 года.

— Второй вопрос: из чего состояло ваше вложение?

— Я вложил двести тысяч английских фунтов стерлингов, передал на хранение три картины и спрятал в ящик для хранения некоторые ценности.

— Теперь попрошу вас расписаться вот здесь, а я сверю подписи.

Служащий надел специальные очки и внимательно изучал подписи.

— Да, подпись та же. Как раз в 1939 году я поступил в этот банк, и вы были одним из моих первых клиентов. Моя подпись стоит рядом.

Зика даже схватился за голову:

— Невероятно! Вы тот самый человек, и вы просидели на этом месте все эти годы?

— Да, все эти годы. За прошедшие тридцать три года сумма вашего вклада с процентами возросла в три с половиной раза. Теперь у вас 750 тысяч фунтов стерлингов.

Зика с Леной переглянулись, и он спросил:

— Если бы я захотел получить их в американских долларах, сколько это выходит?

— По сегодняшнему курсу миллион триста тысяч долларов.

Зика с Леной опять переглянулись и обнялись.

Служащий с интересом смотрел на пожилую пару миллионеров, а потом сказал:

— Это не мое дело, но могу я спросить: почему вы так долго не брали ваши деньги?

— Почему?.. — Зика усмехнулся. — Если хотите знать, приходите вечером на обед в ресторан, мы отпразднуем нашу встречу, и я вам все расскажу.

Зика Глик прожил такую сложную и тяжелую жизнь, какую не мог себе и представить благополучный швейцарец. Благодаря неимоверной энергии он сумел выбиться из бедняков и стать владельцем большого магазина в Риге. У него была прекрасная семья — жена и двое маленьких сыновей. Но в октябре 1940 года советские войска захватили Латвию, а вскоре в нее ворвались гитлеровские войска, и гестаповцы стали истреблять евреев. Зику выслали в концентрационный лагерь Бухенвальд, а его семью расстреляли вместе с тысячами рижских евреев. Началась четырехлетняя эпопея выживания. Встреча с Леной — вот единственное, что случилось с ним в лагере счастливого. После освобождения они вернулись в Ригу.

Из городка Санкт — Мориц Зика с Леной поехали в Женеву на поезде, остановились в дорогом отеле и пошли в посольство Соединенных Штатов. Зика не просился в Америку в качестве беженца, он знал, что США принимают людей, у которых есть миллион долларов и больше. Деньги Зика перевел в американский Сити — банк, а в посольстве заявил:

— У нас есть средства, и мы не претендуем на материальную помощь.

— Изложите все в заявлении и заполните необходимые бумаги, — попросил секретарь. Проверка сведений заняла не много времени, и секретарь посольства с удовольствием подтвердил:

— Поздравляю, вам предоставлено право въезда как обладающим достаточными средствами и как жертвам Холокоста. По приезде в Америку вы получите грин — карту — удостоверение личности, а по прошествии пяти лет сможете стать гражданами страны.

— Спасибо. Мы хотим жить в Нью — Йорке, но никого там не знаем. Посоветуйте, где нам остановиться для начала.

Молодой секретарь обрадованно воскликнул:

— Я сам житель Нью — Йорка, вырос в Верхнем Вест-Сайде, в Манхэттене. Там есть отель Greystone, на углу Бродвея и 91–й улицы, вполне приличный, семейного типа. Вам будет в нем удобно. С недавних пор там стали временно размещать беженцев из России. Если желаете, я забронирую для вас номер и закажу в аэропорт лимузин.

Прилетев в Нью — Йорк и пройдя проверку документов, они вышли в зал, где собрались встречающие. Там их встретил высокий чернокожий мужчина в форменной кепке, он держал над головой плакат с их именем. Лощеный шофер и черный красавец — лимузин поразили их: никогда Зика с Леной не видели ни такого шофера, ни такой машины. Шофер погрузил чемоданы в багажник и привез их в отель.

На следующее утро Зика спустился в большой мраморный холл гостиницы — узнать, где сервирован завтрак. Не видя указателей, он стал в недоумении оглядываться, и к нему тут же подошел пожилой мужчина.

— Welcome to America! Может быть, вы в чем-то нуждаетесь? Я могу помогать, — по — русски он говорил с акцентом, но приветливо улыбался.

— Я хочу узнать, где подают завтрак.

— В этом отеле завтрак не дают. Это такой семейный отель, здесь все готовят себе, в номере есть kitchenette — маленькая кухня с газовой плитой, и refrigerator — рефрижерейтор. Но завтрак можно заказать в ресторане рядом с отелем, позвоните, они принесут. Скажите, чего вам хотеться на завтрак?

Через десять минут рассыльный из ресторана, смуглый парень маленького роста с раскосыми глазами, принес заказ. Новый знакомый объяснялся с ним на непонятном языке.

— Кто этот человек и на каком языке вы с ним говорите? — спросил Зика.

— А, этот молодец из Мексики, и говорю с ним на их испанском. Дайте ему пять долларов за завтрак и немного tip — чаевых.