Ант Скаландис - Братья Стругацкие

Но их октябрьская встреча в Москве ещё вполне позитивна и конструктивна. Помимо будущей повести обсуждается работа с архивами — старая, выстраданная уже идея написать и издать историю своих баталий с издателями и чиновниками. Аркадий неожиданно заявляет, что изрядная часть той знаменитой переписки с начальством вообще не сохранилась, вроде как он выбрасывал однажды лишние бумаги, ну и… БН не слишком расстроен: в конце концов, велика ли важность — точно цитировать бесконечные унылые тексты, написанные канцеляритом, а общий порядок событий ещё отлично помнится. В итоге из этого разговора получается план предисловия под названием «Авторский комментарий» к готовящемуся в «Тексте» десятитомнику. И этот план, между нами говоря, очень напоминает будущие «Комментарии к пройденному». Наверно, что-то и было написано БНом тогда, а предисловие к собранию сочинений не понадобилось. Его, как известно, написал Мирер. Отлично написал. Это был первый, краткий, но очень выразительный опыт творческой биографии АБС.

А в Репине с 1 декабря проходит не просто очередной, а последний в истории Всесоюзный семинар по кинофантастике. Еще через год уже не будет Советского Союза.

И это был последний приезд АНа не только в Репино, но и вообще в родной город на Неве. Собственно, это будет его последняя в жизни поездка вообще.

Именно тогда, 5 декабря, АБС подпишут грандиозный исторический договор с «Текстом» — на собрание сочинений, пока в десяти томах. Точные цифры гонораров БН сегодня уже не помнит, а Бабенко не считает нужным сообщать. Может быть, он и прав. А то ещё пришлось бы долго и нудно пересчитывать тогдашние «деревянные» или тогдашние доллары (один из вариантов договора составлялся в валюте) в сегодняшние евро. Никто бы всё равно ничего не понял. Но поверьте, сумма договора была впечатляющей. Любая сумма, умноженная на десять, впечатляет. А тут ещё надо учесть, что «Текст», руководство которого состояло на добрую половину из писателей-фантастов, авторов тогда не обижал, а уж АБС — тем более. Ну а тираж (стартовый!) — 225 000 экземпляров. У кого такие сегодня? Вообще ни у кого. Есть любопытный документ — письмо, опубликованное в «Книжном обозрении» 21.06.1991:

«НЕ ДОВОДИТЕ ДО СУДА

В последнее время в различных периодических изданиях появились рекламные объявления о якобы подготавливаемых собраниях сочинений Аркадия и Бориса Стругацких — в шести, десяти и прочих томах. Настоящим Аркадий и Борис Стругацкие официально заявляют, что существует только одно действительно готовящееся к изданию собрание наших сочинений в 10 томах. Это издание осуществляет РПК „Текст“, коему и переданы исключительные права.

Все прочие объявления являются либо недоразумением, либо фальшивкой. Мы оставляем за собой право возбудить судебное преследование лиц и организаций, использующих наше имя без нашего на то разрешения.

Понятно, что за эксклюзив получают Стругацкие и аванс. Они вообще в этот период получают много всяких и зачастую весьма крупных гонораров. Впервые у них нет проблемы, где взять деньги — есть проблема, куда их потратить. Это не шутка и не воспоминание об Остапе Бендере с его миллионом в «Золотом телёнке». Это всё так и было. Вокруг не просто советская страна, плохо приспособленная для жизни обеспеченных людей, — вокруг стремительно разваливающаяся советская страна. Чем больше становится денег у граждан на счетах и в карманах, тем меньше доступных товаров и услуг. Всюду очереди, всё по записи и бешеная переплата, если не хочешь ждать, но люди и, в частности, АБС ещё психологически не готовы жить по новым рыночным правилам. Например, раньше АН легко покупал ночью у таксиста за червонец или полтора бутылку водки с ценником 3 руб. 62 коп. Но теперь, в 1990-м ему не приходит в голову взять в коммерческом ларьке бутылку французского коньяка за 400 рублей, когда простой советский стоит в магазине (если его туда завезут) 15 рублей. Да ведь ещё больше одной бутылки в руки не дадут, и талон на алкоголь потребуют, и пустую бутылку на обмен… И всё равно это проще, чем пойти в коммерческий ларёк. Хотя деньги были. Психология! Тонкая наука.

Конечно, сам АН в очередях за коньяком не стоял.

Весь алкоголь из «правдинских» заказов Егора Тимуровича (а он работал сначала в «Коммунисте», потом в «Правде» — редактором отдела и, наконец, заведующим отделом экономики); весь алкоголь из особых «чернобыльских» заказов Соминского; все шикарные бутылки, подаренные пациентами Чернякову, наконец, всё, что удавалось раздобыть коммерческому директору «Текста» Валере Генкину, перекочёвывало на квартиру АНа. Продукты тоже попутно завозились и, поскольку не расходовались с такой скоростью, начинали накапливаться: все полки в коридоре прямо при входе в квартиру были забиты крупами, консервами, сахаром, макаронами, даже солью и спичками, ну и конечно блоками сигарет, которыми на свои талоны одаривали АНа все некурящие друзья. Отсутствие табака в свободной продаже было серьёзной бедой для многих, а в коммерческих ларьках цена на пачку «Мальборо» могла доходить до 40 рублей при цене пачки «Явы» по талонам — 40 копеек. Я лично помню, как покупал «Салем» за 25 рублей. А ещё я лично помню, как отдавались распоряжения водителям «Текста» Ване Толкунову или Володе Никитенко:

— Вот эту коробку — Стругацкому, загрузишь по списку и обязательно получишь у завмага…

— Любимый напиток! — уже прекрасно знали водители.

АН сам прозвал так коньячок. Сам-то он в последние два года уже почти никуда не выходил и всех благодетелей своих непременно спрашивал:

— А любимый напиток?

В сберкассу он ходил сам. Вынужден был ходить, не оформлять же доверенность у нотариуса — такая морока! Но начали болеть ноги. И он уже ходил иногда с палочкой. Когда главный редактор «Текста» Михаил Гуревич вежливо пригласил его в Ялту в мае 1991-го на политически важное мероприятие, совмещённое с отдыхом, АН только грустно усмехнулся:

— Ты шутишь, Миша? Куда я поеду? Ноги почти не ходят…

А денег было теперь больше чем надо. Смешно, глупо, но получалось именно так. Когда АН умер, у него на сберкнижке оставалось примерно 150 тысяч рублей. Ещё года два-три назад это была фантастическая сумма. Три шикарных квартиры, или пятнадцать автомобилей, или двадцать лет безбедной жизни среднего человека… На начало 1992 года, когда зять АНа приступил к своей «шоковой терапии», сумма превратилась в тысячу долларов. Но даже этого нельзя было снять, потому что Елена Ильинична не могла вступить в права наследования до апреля месяца.