Тайна Гуччи. Правда, которая ждала своего часа - Аллегра Гуччи

бы не осталась на мели. Благодаря немалым доходам и средствам, накопленным за двадцать лет, не потратив ни цента из собственного кармана, она могла бы жить более чем комфортно. Наша инициатива была чисто показательной: мы много лет тащили ее на своих плечах, но теперь ей пришлось бы засунуть руку в свой кошелек. Как для личных расходов, так и в равной степени для участия в расходах из-за нашей матери, которая всегда была исключительно нашей зоной ответственности.

С 2010 года адвокат Маурицио Джани, помогавший Сильване в прошлом, вклинился в трещину в отношениях с бабушкой. Его имя будет звучать в бабушкиной ветке нашей истории вплоть до сегодняшнего дня, и, увы, не в положительном контексте. После уголовного процесса над Патрицией Джани снова появился как бы случайно: он возник перед нами однажды вечером, когда мы с мамой были в ресторане во время ее отпуска.

6

Богатство и подлость

Дорогой папа,

я уже несколько раз упоминала о вилле на виа Андреани, где жила бабушка. Вилла Innocenti. Я должна рассказать тебе, потому что это важно. Сильвана твердила об этом с 2005 года: нам нужно купить недвижимость в Милане. Это было бы хорошее вложение, оно гарантировало бы маме достойное жилье на время ее отпуска, а мы закрепились бы в Италии. В конце концов мы согласились, заплатив целиком первый взнос из своего кармана, но сделку, как обычно, совершила она. Более того, она сказала, что у нее есть итальянские компании, на имя которых будет зарегистрирована недвижимость, а мы должны создать специальную компанию для таких случаев. Вскоре она составит завещание, и ее компании перейдут к нам. Зачем беспокоиться? Тогда вперед. Акции компании Soire, владеющей виллой, перешли к бабушкиной компании, владельцем де-факто стала Сильвана. Ее компания сдавала недвижимость в аренду нашей компании: фактически мы платили арендную плату за дом, в котором жила она, а иногда и наша мать. На деньги, собранные нашей компанией-арендатором (повторяю: на наши деньги, твои деньги), Сильвана выплачивала ипотеку и покрывала другие расходы. Me cojoni[17] («Мэ койони»): кажется, я слышу твой обычный возглас удивления и сарказма. Очередной бабушкин шедевр. В конце концов, это был наш удел: платить всегда, платить везде. «Ничего, потом все вернется», – успокаивала она нас.

Когда мы узнали, что происходит с суммами, остающимися ежегодно после ее управления нашими счетами, отношения испортились. Мы требовали, чтобы она вернула деньги, которые она без нашего ведома перевела на свой счет, а также сумму, предназначенную для покупки виллы Innocenti. В общей сложности почти десять миллионов евро: сумма, о которой я говорила в конце прошлой главы. В этот момент в дело должен был вступить «дорогой» адвокат Джани, который, по всей вероятности, предложил бабушке оспорить договор аренды и выжить нашу компанию-арендатора. Возможность бабушки вернуть наше уважение и доверие ушла вместе с виллой Innocenti. Можешь представить себе недоумение судебного пристава, который, прибыв на виа Андреани для выселения жильцов, обнаружил там в качестве арендатора того самого владельца компании, что способствовал выселению… Трагикомический клубок, который еще больше запутался в октябре 2014 года.

Мы с сестрой, обвиняемые в уклонении от уплаты налогов на сумму более ста миллионов евро, снова попали на страницы газет. Судебное разбирательство было двойным: налоговым и уголовным. Мы проживали в Санкт-Морице с 1984 года, но период, в течение которого было предъявлено обвинение, – с 2006 по 2010 год. Одним из критериев оценки наличия уклонения – как ты хорошо знаешь, потому что сам прошел через это, – стало расположение рабочего места. В нашем случае имущество и активы находились за границей, начиная со Швейцарии, в Италии у нас ничего не было. Следовательно, все по правилам. Но этого было недостаточно: оставался критерий «родственной привязанности». Наша мать находилась в Милане, в тюрьме Сан-Витторе, куда мы часто ездили (каждую среду и пятницу) на свидания.

Поскольку нет более близкой семейной связи, чем связь с матерью, и поскольку она не разорвана, по закону де-факто мы являемся жителями Италии… Оставим на время в стороне странную логику этого вывода. Как – задержи дыхание, папа, – «физические лица-резиденты Италии, владеющие иностранными инвестициями и иностранными финансовыми активами в форме права собственности или иных вещных прав независимо от способа их приобретения и в любом случае для целей налога на стоимость недвижимости за рубежом (ivie) и налога на стоимость финансовых продуктов текущих счетов и сберегательных книжек, находящихся за рубежом» (источник: Итальянское налоговое агентство), мы должны были заполнить раздел RW в декларации о доходах. «В целях налогового мониторинга». Такое заполнение привело бы к признанию нас лицами, не подлежащими налогообложению, однако…

Мы не были резидентами Италии и поэтому думали, что нам не нужно заполнять эту форму. Наша резиденция, как и твоя, была в Швейцарии. Санкт-Мориц был и остается местом единения нашей семьи, местом, где мы пустили свои корни. Как же ему не быть местом – если не сказать «сердцем» – единения семьи, если ты похоронен здесь, если здесь я вышла замуж, если здесь родились мои дети? Поскольку жизнь, как говорит Эннио Флайяно, превратилась в бюрократическую волокиту, мы каждый день разгадывали различные головоломки. Незаполнение формы RW, которую, как иностранные резиденты, мы не должны были заполнять, обошлось нам в 112 млн евро. Но это не уклонение от уплаты налога на доход, полученный от бизнеса (как писали газеты), поскольку мы ничем не владеем в Италии.

Дело в том, что мы вели борьбу на нескольких фронтах: переговоры с бабушкой и двойное преследование за уклонение от уплаты налогов. К счастью, если вообще можно говорить об удаче в таких условиях, нам помогли адвокат Антонио Голино и юридическая фирма Clifford Chance. Они проделали огромную работу.

Уголовное дело завершится в нашу пользу (сам прокурор Гаэтано Рута будет просить оправдательный приговор в силу отсутствия доказательств), а налоговое дело продолжится. В уголовном праве бремя доказательства лежит на государстве, и обвинение в фактическом проживании в Италии не было доказано. Но в налоговых вопросах бремя доказательства обратное: мы должны были доказать, что являемся резидентами Швейцарии, а не Италии. Доказательства в нашу пользу были весомыми: недвижимость, ежедневные расходы, медицинское и автомобильное страхование, водительские права…

Им были противопоставлены весьма сомнительные факты: мои отношения с Энрико (в то время проживавшим в Италии), мое членство в итальянском яхт-клубе (том самом, членом которого был и ты, и один из многих в мире, куда я была зачислена; этот яхт-клуб, кроме того, подтвердит, что никогда не видел меня на своих общественных мероприятиях). Какие-то нарушения правил дорожного движения, совершенные в Италии (рискну предположить, что и итальянским автомобилистам случается получать