Отравительницы, куртизанки, анархистки. Дело о ядах и другие истории знаменитых преступниц - Марк Лефрансуа

по отдельному рецепту от лечащего врача. Медицинская дозировка была бесконечно малой и ни в коем случае не смертельной.

Если у Мари Буретт не было связей с фармацевтом, врачом или хотя бы студентом-медиком, она не могла заполучить вещество через них. Оставались аптекари, бакалейщики и москательщики. Они имели право владеть ядами и продавать их, но только после специальной обработки и для убийства грызунов-вредителей – мышей и крыс, которыми кишели некоторые кварталы столицы. Эти торговцы хранили большие запасы мышьяка на складах и могли продавать его по своему усмотрению, закрывая глаза на его дальнейшее использование, если покупатель вызывал симпатию или предлагал крупную сумму. И это не говоря уже, что с такими людьми можно попросту подружиться.

Случай Мари Буретт был нетипичным. Ее нельзя было считать настоящей отравительницей. Да, в ее доме нашли мышьяк, да, из-за таких же таблеток, как у нее, умер человек. Но согласно Гражданскому кодексу в этом отравлении в гораздо большей степени были виновны Дудье.

В начале XX века отравления карались особенно строго, и покушение на это уже считалось преступлением. Однако, чтобы осудить человека, необходимо соблюдение трех условий. Во-первых, преступник желал отравить одного или нескольких человек. Во-вторых, этот человек (эти люди) должен употребить яд. В-третьих, после принятой дозы наступила смерть. Даже если одно из трех условий не соблюдалось, то не было и состава преступления, и за него нельзя было осудить. Эти требования спасли жизнь многим людям и могли бы сослужить хорошую службу Мари Буретт. И правда, даже если ею двигало такое намерение (а найденных улик в ее доме хватало, чтобы это доказать), то пострадало третье лицо, с которым Мари Буретт не была знакома, а не выбранные ею жертвы. А третье лицо приняло смертельный яд из рук самой мадам Дудье!

Да и как Мари Буретт сумела начинить шоколадные конфеты отравой? Более того, подтвердилось, что мидии действительно были отправлены из Кана. Откуда она узнала о существовании месье Ларю, если он никогда не появлялся с Дудье в Лувре? Что до пакета с лекарствами, то, хотя свидетели и заявляли, что видели Мари Буретт в тот день, когда эта посылка появилась у дверей Дудье, доказательства того, что именно она положила ее туда, отсутствовали. Одно можно было сказать наверняка: письма, которые получал месье Дудье, написала она, в этом эксперты-почерковеды проявили единодушие.

Допросы продолжались. Дали показания соседи Мари Буретт и ее коллеги. Все описывали ее как мстительную и ревнивую женщину, подверженную вспышкам гнева и приступам меланхолии. Она часто жаловалась на одиночество. Более того, такие пылкие анонимные письма она писала не только месье Дудье. На все это Мари Буретт отвечала одно и то же: все были против нее. Она была убеждена, что у нее множество врагов, и заявляла, что ее преследуют. Да и эти препараты и письма ей тоже подбросили, чтобы отомстить. Однажды она потеряла ключи! Так и было, и нечего искать дальше.

Суд начался 12 июля 1910 года. Перед публикой, собравшейся на слушание, предстала высокая блондинка со вздернутым носом, но слишком красной кожей и маленькими глазками. К тому же ее голос звучал очень неприятно. Общественность сочла, что она глупа, да и выбранная ею стратегия защиты подтверждала это, так как заключалась в том, что она отрицала все, даже очевидные доказательства, опровергала любые свидетельства, даже те, что были в ее пользу. Лгал каждый свидетель, только она говорила правду, и даже ее адвокат не мог заставить ее замолчать.

Во время первого слушания тщательно изучили подробности биографии Мари Буретт. Она родилась в Шампиньи, рано осиротела. Первую профессию (швейное дело) она освоила в 12 лет, а затем ее наняли в универмаг в Лувре. И если свою работу, как говорили, она выполняла хорошо, то о ее отношениях с коллегами никто не мог сказать ничего хорошего. Снова звучали слова, что она вспыльчивая, мстительная и часто прибегает к клевете. На работе ее так боялись, что даже прозвали «грозой Лувра». Впрочем, там она больше не работала.

В 1907 году она украла отрез ткани, за что ее уволили. Она отрицала обвинения, сваливая ответственность на другую работницу, мадам Шиап, и отправила несколько анонимных писем, изобличавших ее. Она даже обвинила своих младших братьев и сестер в том, что они замешаны в некоем убийстве, произошедшем в Шампиньи. Также на слушании зачитали письма, адресованные Дудье. Из-за некоторых черновиков он признался в том, что еще никому не рассказывал, а именно что в 1907 году он виделся с Мари Буретт. Встречу назначила она. Тогда он, возможно, подумывал об интрижке, но она сказала, что если хоть кто-то причинит ей боль, то она отравит этого человека. С тех пор он больше с ней ни разу не разговаривал.

Расставание она не приняла, и черновики писем доказывали, что Мари Буретт не переставала изводить его. В 1908 году она писала о его супруге: «Ты не мог бы дать этому куску тухлого мяса стрихнин, чтобы избавиться от него наконец?» На заседании эксперты-почерковеды представили результаты исследования, в котором утверждали, что адрес на посылке с мидиями был напечатан на машинке, использовавшейся в кабаре Табарена, где работала Мари Буретт после увольнения из универмага. Но их доказательства на нее не произвели никакого впечатления, и она по-прежнему все отрицала.

Заседание возобновилось на следующий день и должно было стать заключительным. Представитель прокурора Сервен собрал все доказательства, свидетельства, отчеты графологов, заключения химиков, но Мари Буретт все равно ускользала из его рук. А мэтру Анри-Роберу не удалось добиться того, на чем он настаивал с самого начала, – психиатрической экспертизы его клиентки. Но тем не менее он стремился преуменьшить значимость действий Мари Буретт, утверждая, что у нее не было мотива совершать приписываемое ей преступление. А без мотива и говорить не о чем!

После часа обсуждений присяжные вынесли вердикт. Мари Буретт приговорили к 20 годам принудительных работ, а также ей назначили к выплате вдове тенора (которая подала гражданский иск) 100 000 франков в качестве компенсации.

Она оспорила приговор в Кассационном суде. Палата по уголовным делам под председательством Лорана Атталена изучила все документы по обвинению и по гражданскому иску и отклонила апелляцию. Мари Буретт окончила свои дни в сумасшедшем доме.

Генриетта Кайо

Вечером 16 марта 1914 года по улицам Парижа, подобно лесному пожару, распространилась новость: жена министра финансов Жозефа Кайо, Генриетта Кайо, урожденная Ренуар, убила главного редактора Figaro Гастона Кальметта в его же кабинете.

Никто не мог в это