Си Цзиньпин – вождь Китая - Юрий Вадимович Тавровский

Цин (1644–1911) благодаря работам мыслителей Кан Ювэя и Лян Цичао. Они вдохновили Сунь Ятсена и других революционеров на Синьхайскую революцию 1911 года.

«Народное благосостояние» стало одним из «трех народных принципов» Сунь Ятсена, на которых в 1912 году была создана Китайская Республика. Но и ей мало чего удалось добиться: Китай оставался самым большим в мире скоплением бедняков. Китайская Народная Республика, основанная в 1949 году под лозунгами борьбы за счастье народа, тоже не смогла по-настоящему развернуть наступление на нищету. Только в 1978 году, после почти двух десятилетий разрушительной смуты «большого скачка» и «культурной революции», свет забрезжил в конце тоннеля. Тогда Дэн Сяопин и его единомышленники начали проводить курс «реформ и открытости».

Накануне перемен, в 1978 году, 95 % китайцев все еще были нищими. Это более 600 миллионов человек! К 2012 году их оставалось «всего» 99 миллионов. За 8 лет избавить Поднебесную от нищеты пообещал Си Цзиньпин в своем историческом выступлении в Национальном музее 29 ноября 2012 года. Объявленный им тогда долгосрочный план «Китайская мечта о великом возрождении китайской нации» содержал две «столетние цели».

К 2049 году – к столетию образования КНР – превратить Китай в процветающую, современную, демократическую, социалистическую державу мирового уровня. К 2021 году – к столетию создания Компартии – построить «общество средней зажиточности», то есть полностью покончить с нищетой, а также увеличить вдвое ВВП по сравнению с 2010 годом. Впервые вековой бедности был объявлен смертный приговор и назван срок приведения его в исполнение.

Давая обещание построить «общество среднего достатка» и покончить с «абсолютной бедностью», Си Цзиньпин рисковал своим авторитетом. Еще до его прихода к руководству рост ВВП год от года продолжал снижаться. Переориентация экономики с мирового рынка на внутренний рынок («синь чантай») создавала дополнительные трудности. Борьба с коррупцией могла нарушить стабильность общества. К тому же уже начиналось «сдерживание» Китая.

Бедноты было особенно много в дальних провинциях и горных деревнях. Провинция Юньнань

Риск оказался оправданным. Число бедных сокращалось, как шагреневая кожа. К октябрю 2017 года, когда проходил XIX съезд Компартии, их насчитывалось 43 миллиона. К концу 2019 года статистика выдала новую цифру – 5,5 миллиона. Осматривая китайский павильон на Второй Шанхайской импортной ярмарке в ноябре того же года, я сфотографировал электронное табло. На нем было написано: «До полного искоренения бедности осталось: 421 день, 8 часов, 34 минуты и 7 секунд!». Цифры на табло быстро менялись. Люди радостно делали селфи на их фоне. Все были уверены, что победа над бедностью будет объявлена по плану, с точностью до секунды.

Стоя перед табло, я не мог не вспоминать свои прошлые встречи с бедностью по-китайски. Впервые это произошло весной 1993 года в небольшой деревне северо-восточной провинции Хэйлунцзян, где снималась моя документальная программа для Российского телевидения. Нам позволили посетить крестьянский двор, наверняка не самый бедный, но весьма убогий по сравнению с известными мне российскими деревнями. Старый деревянный дом с одной традиционной печкой-лежаком кан, без мебели и электроприборов. Хозяин и другие члены семьи спасались от холода под несколькими слоями ватной одежды и одеял. На столе даже во время обеда с иностранцами не было мяса. Но сколько гордости и счастья было на лице старого крестьянина, когда он показывал полученное в пожизненную аренду поле проса гаолян, на котором трудились два сына. Природная предприимчивость сквозила в рассказе о будущем «малого семейного предприятия» – полутемного сарая, в котором жена и невестки шили кожаные перчатки.

Миллионы крестьян уезжали от нищеты в родных местах в города. Трудовые мигранты внесли неоценимый вклад в процветание городов и развитых провинций. Город Чжэнчжоу, провинция Хэнань

В последующие годы я совершил более трех десятков поездок по Китаю, преимущественно по так называемым «отстающим регионам» Северо-Запада и Северо-Востока. Своими глазами я видел отпечатавшиеся на лицах людей знаки многолетних лишений. В провинции Ганьсу в 2016 году я беседовал с жителем нового поселка, недавно переселенным из нищей горной деревни. Он был счастлив не столько от бесплатно полученных небольшого дома и участка земли, сколько от чистой воды, которую впервые в его жизни можно было не считать по капле и пить прямо из-под крана.

Благосостояние сельских жителей за годы «новой эпохи» сильно выросло. Дворик зажиточных крестьян в еще недавно бедной деревне Юйцунь. Чжэцзян

В последние «доковидные» годы стрелка компаса поездок по Поднебесной стала показывать на Юг. В приморских провинциях Фуцзянь, Чжэцзян и Гуандун, куда раньше всего пришли «реформы и открытость», с нищетой покончили уже несколько лет назад. Более того, они «скидывались» в фонд помощи бедным районам, строили там жилье, создавали филиалы своих предприятий, брали бесплатно на учебу молодежь. Но и в этих богатых провинциях были отстающие районы, где люди недавно переселились в дома с лодок, на которых рождались и умирали поколения их предков.

В деревнях возрождаются традиционные праздники. Деревня Юйцунь. Чжэцзян

Осенью 2019 года в чжэцзянской деревне Юйцунь я фотографировал аккуратные 2 и 3-этажные дома крестьян, «поднявшихся» из бедности на обслуживании туристов из соседних Шанхая и Ханчжоу. Тогда я не знал, да и не мог знать, что скромные планы хозяев домашних гостиниц окажутся под угрозой.

Превратившаяся в глобальное бедствие эпидемия COVID-19 сказалась и на планах борьбы с бедностью в Китае. Впечатляющий успех в борьбе с коронавирусом потребовал немалых жертв. Ведь останавливалась экономическая жизнь городов-миллионников, целых провинций. В то же самое время скачкообразно нарастали американские санкции, принявшие масштаб торговой войны. Удары сыпались с двух сторон.

Наряду с самодисциплиной всего народа важную роль в преодолении последствий атаки «черных лебедей» сыграло планирование. ЦК КПК разработал экстренный план по контролю и профилактике эпидемии и преодолению ее социально-экономических последствий. Только в течение трех первых – критических – месяцев 2020 года центральное правительство дополнительно направило 137 миллиардов юаней (19,7 млрд долл) властям самых бедных провинций: Тибета, Синьцзяна, Сычуани, Цинхая, Ганьсу и Юньнани. Одновременно еще 103 миллиарда юаней (14,7 млрд долл) пошли на удовлетворение первоочередных нужд людей, серьезно пострадавших от коронавируса. Центр призвал провинциальные власти изыскать собственные резервы и направить их в помощь нуждавшимся. За счет финансовых запасов удалось поддержать жизнеспособность участников рынка, особенно малого и среднего бизнеса, который дает работу десяткам, сотням миллионов. Люди, только-только избавившиеся от нищеты, рисковали вернуться в прежнее бедственное состояние. Но этого не случилось.

Китайская победа мирового значения

1 июля 2021 года