Охотник-убийца. Воспоминания оператора боевого дрона - Кристофер С. Стюарт

и флот позволял нам в любой момент перемещаться куда угодно, куда нам было нужно.

Вертушка летела с распахнутыми люками на скорости 160 км/час. Сидеть в проеме над пропастью, мчаться в синих небесах, свесив ноги, и наблюдать за безбрежным океаном пустыни — это, скажу я вам, сильно. Мы чувствовали себя первооткрывателями, направляющимися заявить о правах цивилизации на новую территорию.

Мы приземлились. Нельзя было терять времени. У нас было всего четыре месяца, чтобы как можно сильнее напакостить террористической сети в Мосуле и прилегающих провинциях. Я бросил свою черную спортивную сумку в одном из трейлеров, спрятанных за большими цементными Т-образными барьерами, и направился прямо к «Коробке».

На базе мало кто знал, кто мы такие и какого черта мы делаем в своих белых трейлерах и зачем гоняем туда-сюда черные вертолеты. Наш участок был окружен оцеплением, за которое не было ходу даже другим американским солдатам, не говоря уж о местных. В трейлерах не было окон, они были оборудованы спутниковыми тарелками сверху и заперты в любое время суток. Что касается врага, мы были невидимы. Они понятия не имели, что мы были там — и пусть так и останется.

«Коробка» представляла собой трейлер двойной ширины. Внутри на цементном полу стоял длинный фанерный стол, на четырехметровой стене были подвешены мониторы с плоским экраном. Дрон транслировал изображение пустынного пейзажа. Внутри я чертовски нервничал, но старался сохранять каменное выражение лица. Я долго готовился к этому моменту. Я выпил чашку черного кофе, который подгорал на горячей плите в задней части — и принялся за работу.

* * *

Каждый целеуказатель всегда держит в голове вопрос: с чего вы начинаете охоту?

Поиск террористов, которые потратили свою жизнь, ускользая от американских войск — это искусство, а не наука, и была лишь горстка тех, кто мог успешно выполнять это ночь за ночью. Мы могли бы найти кого угодно, если бы нам предоставили возможность и ресурсы — и наши многомиллионные дроны дали нам возможность сделать это с точностью.

Каждый час, потраченный впустую на дебаты, был бы еще одной минутой, когда у цели была бы возможность адаптироваться к нашей технологии или спланировать свою следующую атаку на ничего не подозревающее население. Нам нужно было идти в ногу с войной, потому что враг не ждал.

Многие дезинформированные люди в международном разведывательном сообществе думали, что у нас в небе есть какой-то Волшебник из страны Оз, который волшебным образом определяет местонахождение парней, на которых мы хотели выследить, — всего лишь нажатием нескольких кнопок.

Это шутка.

Даже в разведывательном сообществе США большинство не понимает, как это работает или как вражеского лидера убирают с поля боя, когда они читают об этом в новостях.

Когда разведывательная группа из сил специального назначения Объединенных Арабских Эмиратов посетила одну из наших команд на военной базе США в рамках обычного обмена информацией с союзниками, они не могли смириться с тем фактом, что в наших группах по наведению на цель было всего около дюжины человек и что мы могли определить местонахождение парня, основываясь на обрывках разведданных, а затем точно определить его для убийства в короткие сроки, в некоторых случаях за часы. Они тратили на это в лучшем случае месяцы — если вообще добирались до цели.

— Где вы берете программное обеспечение, чтобы найти этих парней? — спросил эмиратский офицер. — Мы хотели бы купить такое же.

— Чего? Какое еще программное обеспечение?

— Ну, вы знаете, аналитические программы, которые подсказывают вам, ребята, по каким террористам нанести удар, и точно предсказывает, где они находятся в мире.

Типичный эмиратец. Он думал, что сможет купить все, что захочет, если выложит на стол достаточно денег. До него не доходило, что дело не в волшебных технологиях, а в профессионализме людей, кропотливо работающих руками за кулисами.

Не существовало волшебной формулы для поиска террориста. Всегда была комбинация факторов, и каждая цель была по-своему уникальна. У нас было несколько разведывательных групп, которые работали в разных частях мира, совершая налеты под покровом ночи. Обычно командировка длилось четыре месяца, в зависимости от миссии, но нам казалось, что времени прошло гораздо больше — это всегда казалось дольше, потому что мало кто из нас высыпался.

Как целеуказатели, мы должны были быть историками, репортерами и пророками одновременно. Нам не только нужно было понимать цель настолько хорошо, чтобы мы могли рассказать историю жизни врага, но мы также постоянно предоставляли актуальные оценки командирам и другим высокопоставленным лицам в правительстве США и, в конечном счете, предсказывали следующий шаг цели.

Каждая из наших целей заслужила то, что им досталось. На каждого были неопровержимые доказательства того, что он активно участвовал в планировании, одобрении или проведении атак против интересов США. Ни один из них не подумал бы дважды, прежде чем убить американца — мужчину, женщину или ребенка, — если бы ему предоставили такую возможность.

Вы должны понимать кое-что о том, как структурированы террористические сети. Как правило, ячейка Аль-Каиды или Исламского государства состоит из нескольких эмиров: административного, военного, по логистике, по службы безопасности, по шариату (исламскому праву), по средствам массовой информации — и общего эмира над ними. Мне нравились администраторы — у них больше всего информации о ячейке и ее связях. Эмиры-администраторы также намного менее фанатичны, немного скучны, как бухгалтеры — в отличие от военных эмиров, которые предпочтут взорвать себя, чем попасть в плен.

В нашем мире мы разработали и усовершенствовали особую методологию для этого цикла неустанного давления на врага.

Методика была простой по концепции, но сложной в исполнении.

Я всегда искал критически важного игрока в сети, одного эмира, смерть которого могла бы сильнее всего подорвать общую группу.

У каждого террориста была своя уязвимость. В конце концов, эти парни были людьми. Я должен был проникнуться мышлением оператора террористов, думать, как он.

Обычно я начинал с полного имени цели. Имена — это скрытые жемчужины на Ближнем Востоке, которые обычно упускаются из виду другими. Мужчин называют в честь их предков, поэтому второе имя должно быть от его отца, а третье — от деда, поэтому полное имя цели расскажет вам, откуда он был родом.

Единственное, с чем нам приходилось быть осторожными, это с «кунья» — фейковыми именами, которые террористы дают себе, чтобы скрыться от таких как я[20]. В кругах джихадистов эти люди используют кунья при разговоре друг с другом, чтобы скрыть свою истинную личность в случае, если их сообщники будут схвачены.

Мы нарисовали полные имена и семьи