Грустное лицо комедии, или Наконец подведенные итоги - Эльдар Александрович Рязанов

неуемному. Он сразу одобрил мой замысел. Надо сказать, мое намерение совпало с политикой мэрии — вернуть кинотеатры к их прямому предназначению — показу фильмов. Ведь московские кинотеатры в свое время захватили всяческие «бизнесы», все кому не лень. В связи с этим надо было выгнать из зданий кинотеатров расположившиеся в них автомобильные салоны, дискотеки, мебельные магазины и прочие хозяйственные заведения. Мы начали лихорадочно искать «оккупированные» дельцами кинотеатры. В центре города таких практически осталось мало, но на окраинах их было предостаточно. Нам удалось найти на Юго-Западе Москвы бывший кинотеатр «Казахстан», где уже пятнадцать лет хозяйничал мебельный магазин. Вскоре после моего визита к Юрию Михайловичу Правительство Москвы издало распоряжение о передаче здания для киноклуба.

В ходе бюрократической переписки, распоряжений и решений он получил имя — «Киноклуб Эльдар». Каждый раз, подходя к клубу, я читаю вывеску и пугаюсь. Ведь я же еще жив. Лестно, конечно, но страшно. Я был рад, что киноклуб — собственность города, а не моя. У меня отсутствует собственнический инстинкт, и надпись на здании «Рязанов и К°» или «Рязанов и сыновья» никогда не была предметом моих мечтаний. Поиск финансов на реконструкцию большого здания вырастал в проблему. Прошел год, а денег все не было. Разоренное здание — унылое зрелище: в кинобудках стояли ржавые кинопроекционные аппараты, в зале валялись поломанные кресла. Прошло больше года, дело не двигалось, а руины бывшего кинотеатра угнетали. И тут надо отдать должное бывшему префекту Юго-Западного округа столицы, ныне заместителю мэра Валерию Юрьевичу Виноградову, который нашел способы и возможности, чтобы город, префектура занялись сами, без участия инвесторов, недешевой реконструкцией помещения. Слава богу, я не участвовал в процессе вплотную и только на финальной фазе включился с группой мосфильмовских художников в декоративное оформление.

Хочу поблагодарить главного закоперщика художественного оформления нашего клуба, автора многих дизайнерских идей Александра Борисова, с которым мы сделали вместе на «Мосфильме» аж 13 фильмов, начиная с «Иронии судьбы» и кончая «Ключом от спальни». А также я приношу глубокую благодарность замечательному скульптору и художнику, президенту Академии художеств России Зурабу Церетели за его царские подарки к открытию нашего клуба. Он презентовал нам большой авторский портрет в рост великого Чарли Чаплина, скульптуру нашего крупнейшего кинорежиссера Георгия Данелии, принес нам в дар целую скульптурную композицию, где моя персона в бронзе окружена моими друзьями, замечательными актерами, писателями, композиторами, тоже в бронзе. Статую великого комедиографа Леонида Гайдая Зураб создал специально к дате открытия музея, 25 января 2005 года. Позже фойе клуба украсило мое изображение работы первоклассного живописца и портретиста Александра Шилова. В оформлении клуба немало выдумки, веселых изобразительных решений, большое количество фотографий актеров и режиссеров, создавших замечательные комедии, фотокадров из популярных фильмов. Кафе-музей «Берегись автомобиля» называется так не только в честь одноименного фильма, но и потому, что настоящий автомобиль ярко-красного цвета, очевидно, в раже быстрой езды въехал на потолок кафе и там остался, рискуя в любую секунду свалиться на головы посетителей. В кафе огромное количество стульев, помеченных фамилиями артистов, писателей, режиссеров и композиторов, посвятивших свою жизнь комедийному кино. Ресторан в нашем клубе оформлен, как волжский дебаркадер, и называется поэтому «Жестокий романс».

У нас работают три кинозала: «Большой», «Музыкальный» и, конечно, «Греческий». Кинотеатр у нас первоэкранный, и новые фильмы выходят у нас в тот же день, что и в центре Москвы.

За эти годы, что работает клуб, мы сумели «приручить» дивную, чуткую, интеллигентную публику. Многих зрителей мы уже знаем в лицо, это наши завсегдатаи. Публика у нас действительно особая, ведь в Юго-Западном районе живет много интеллигенции: ученые, преподаватели вузов, учителя, доктора, инженеры, гуманитарное студенчество. Каждый раз, когда заканчивается встреча с поэтом или театральным коллективом, режиссером или бардом, певицей или писателем, я сердечно благодарю не только тех, кто на сцене, но и наших зрителей. Недаром многие из тех, кто у нас выступал, особо отмечают нашу публику, ее чуткость, образованность, культуру. А публика ценит «штучность» наших вечеров, их особую атмосферу. И это все результат беззаветной работы Эммы Валериановны Абайдуллиной и потрясающего, самоотверженного коллектива. Я же, который «по блату» устроился здесь на должность художественного руководителя, свалил все на плечи своего заместителя (и одновременно жены) и с упоением бездельничаю, заявляя: «Хватит с меня того, что я работаю в клубе «вывеской» и нахожусь на фасаде круглосуточно».

Для меня существование клуба оказалось очень важно. Ведь кинорежиссер всю свою жизнь, когда снимает, трудится среди людей, всегда находится в съемочном коллективе. Творческое одиночество — удел таких творческих профессий, как писатели, художники, композиторы. А теперь рядом со мной, благодаря клубу, прекрасное товарищество единомышленников, талантливая артель соратников, понимающие с полуслова помощники. А главное, на наших вечерах всегда аншлаги и благодарность замечательной, взыскательной публики. Это — настоящее счастье!

И хотя у меня нет ощущения собственной исчерпанности, бесплодности, я понимаю, что уже кое в чем не соответствую времени. Слова «компьютер» и «интернет» для меня чужие. Я отшучиваюсь, говоря, что пишу, как Пушкин, пером, правда, не гусиным, но это «хорошая мина при плохой игре». Сюжетные построения, стилистика, формальные приемы, которые мне близки, для нового поколения устарели. Я не говорю о проблемах, которые волнуют меня, они — вечны, но форма выражения, свойственная мне, вероятно, устаревает. С этим очень трудно смириться. Горько — и не хочется.

Каков же итог?

Я поставил двадцать шесть игровых фильмов, для нашей страны немало. С «Кинопанорамами» я сделал более двухсот телевизионных передач. Выходили книги, пьесы, повести, сценарии, стихи. Сочиненные с Эмилем и в одиночку. Я объездил множество стран, встречался с разноязычными зрителями на всех континентах, разве что кроме Антарктиды. Какие же итоги я еще не подвел? Какие горы еще намерен свернуть? Какие открытия совершить? Вот отрывок из стихотворения, написанного мною лет двадцать тому назад:

Не жду свершений, озаренья, взлета.

Мне так и не достался главный приз.

И предстоит паршивенькое что-то:

Крушение? Или круженье вниз?

Эпоха раскрутилась многолико

И припустилась в суматошный бег.

Смотрю ей вслед задумчиво и тихо,

Оставшийся в минувшем человек.

Тогда при написании стиха мной руководило, с одной стороны, некое кокетство, а с другой — предчувствие, предощущение будущего. Теперь же эти строки действительно про меня.

А если подводить житейский итог, то я многим помогал. И это, наверное, единственное нечто реальное, а не иллюзорные повествования на экране.

Я помогал людям часто и тут же забывал об этом, ибо кичиться своими добрыми