Дневники. 1946-1947 - Михаил Михайлович Пришвин

и с размаху ударяет кулаком по краю скамейки. Тогда оказывается, что и врага нет, и даже не мушка невидимая укусила, а обида жалом своим колет душу, и проснувшийся долго лежит и в полусне сам с собою говорит. – Знаю тебя, матушка, – говорит своей мушке Волков, – было время твое, теперь уходи, не укусишь, вся моя душа бетоном залита. И сделав усилие, отгоняет свою обиду и вспоминает, как он сам, когда бедным был, научился делать бетон и сам своими руками сделал себе кладовую. – Это мне тут пригодится, – сказал он. И так, проводив обиду бетоном, заснул. Иван Дешевый видит... Иван Дешевый встретил быка и тут обида укусила, а он подумал – это блоха, снял рубаху и подавил, стряхнул рубаху, надел и уснул. Зуек впервые почувствовал укус и, еще не открывая глаз, стал обживать эту первую боль. Он не виноватый ни в чем, а все говорят и ведут себя будто он виноват. Вспомнилось, как Сутулов сказал: убирайся! как Уланова ему раз сказала: ты чего уши развесил? Так вот оно что! – они все о чем-то своем думают, каждый свое. И у меня тоже свое! Мушка обиды продолжала раскрывать Умысел у каждого против него и тайный Сговор против него. Вот в чем дело. Больше всего укололо, что тайно, и надо от них уйти. Он попробовал уснуть, но как только стал терять сознание, вдруг его прямо подкинуло – такая боль. И тут картина: молящиеся и Куприяныч. Сон Рудольфа: голод и дикое болото – не убежать. Тропинку не найдешь. Дунет ветер и унесет. И так малиновые петлицы войдут в сюжет первой книги.

Многие меня любят как собаку, и считают меня собакой, и не представляют себе, какое жало таит эта собака в себе.

28 Декабря. Вчера с утра лил дождь. Сегодня с утра только что не капает. Крыши не белые, не черные, а серые, а сосульки растут.

766

В наше время каждый писатель в какой-то мере хочет угодить собою и раскланяться, как будто он входит в незнакомое общество и старается в нем определиться в приемлемой форме. Очень похоже, когда новичок входит в общую камеру... и все стараются сделать ему какую-то гадость за то, что он новичок. У нас еще к этому бывает так, что за отсутствием новичка берут кого-нибудь из засидевшихся в камере и его разоблачают.

29 Декабря. Вчера мы съездили с Оршанко вдвоем в Дунино. Погода была мягкая (плюс 2°), таяние снега было малозаметно. Видел своих коз – толстых, белых, распушенных. Видел у т. Дуняши мать ее 85 лет, у нее 28 внуков и 12 правнуков. По годовым праздникам собираются вместе. Мечта о золотой полосе – как работали для себя и как работают в колхозе.

– Какая была полоса! сколько людей вырастили на своей полосе!

– Бабушка, никто не виноват, что время переходит: весь мир сейчас голодный. И везде наступают коммунисты. Видно, нельзя больше так жить, чтобы думать только о своей полосе. Вам полоса, другому миллион – все о себе. Нужно служить не себе, а собой служить, и не своей семье, а всему обществу.

Ей 85 лет, но она из Введенского сама пришла и теперь слушала внимательно, стараясь вникнуть в смысл слов. И вникла, но чем больше вникала, тем ярче выступала прежняя счастливая жизнь.

Материализм – это средство существования в руке властного человека, идеализм – это слова. А в общем, в точности искушение в пустыне. И с этой точки зрения каждый, изменивший Слову, – изменяет Христу.

Так ясно было вчера в разговоре со старухой, что это мы спорили с Библией, что в этом спор времени: служение роду (своему) сменяется служением обществу, что коммунисты держатся, сами того не зная, за чисто христианскую идею универсализма и борются с родовым эгоизмом, что сами христиане исторически уступили христианство свое роду.

767

30 Декабря. Сиротская зима продолжается. Вчера был у меня Шахов с хвалебным рассказом обо мне.

Он – самовлюбленный Нарцисс, глядится в природу и это свое обезьянье отображение противопоставляет идеям коммунизма. Конечно, он и глуп, но раздражает меня тем, что я в нем, как в обезьяне, вижу себя: ведь я тоже и такой как он, тоже что-то такое самобытное, личное хотел противопоставить советской власти и тоже так ходил петушком, пожиная похвалы подобных себе.

Но к счастью, талант мой включает способность выходить из себя до такой степени, что после я сам дивлюсь, как я, вот такой, какой я существую, глупый, робкий и неугодливый, мог так красиво, и умно, и хорошо написать. Так и в природе, в уединении, как в зеркале, я благодаря этой способности вижу не себя, а того большого человека и, может быть, всего человека, идущего все вперед и вперед.

Впрочем, все поэты содержат в себе глупого Нарцисса, он почти обязателен для каждого, но талант, наверно, и содержит в себе непременно то самое поведение, которое спасает нас от Нарцисса, и, может быть, именно это поведение мы и называем талантом: талант остается при себе, но людям показывается в лицах, какие только ему ни вздумаются.

Вот эти лица сотворенные называются образами и отвлеченно формой, а тот сам, остающийся при себе, творец, представляется нам как «содержание» вещи.

Итак, почему Нарцисс обязателен для каждого? Потому что нельзя догадаться о другом, не поглядев на себя: по себе люди спервоначалу судят другого, мерят на свой собственный аршин. Только потом, меряя, в долгом опыте научаются прикидывать к своему аршину или отбавлять, те, кто больше меры – умнее, кто меньше – дураки.

Нарциссы – это глупые, ограниченные собой, своей мерой, люди, вот и теща моя такая, а Ляля, меряя людей, как и все, сломала давно свой аршин и куски зашвырнула. Сущность таланта, его «поведение» именно и заключается в отстранении и утрате своей меры, в выходе из этого времени и

768

пространства и замене их новыми мерами сказочными: в некотором царстве, в некотором государстве, при царе Горохе.

Куда же причислить такие таланты, как Михалков, Зубакин? Скорее всего – это промежуточные люди, которые недалеко отходят от себя и возвращаются с ношей к себе, и у себя дома все поедают.

В понятие поведения, исходящего из таланта, включена воля, отличная от обычной разумной, логической