Яков Абрамов - Бенджамин Франклин. Его жизнь, общественная и научная деятельность

Репрессивные меры по отношению к колониям продолжались. Бостон за историю с чаем был наказан тем, что его гавань была закрыта, что должно было совершенно разорить его население. Весь Массачусетс был лишен прав, обеспеченных английским подданным конституцией: население лишилось права избирать судей, шерифов и членов колониального совета, назначавшихся теперь наместником; все собрания были запрещены; присяжные избирались по усмотрению шерифов; все действующие против нового порядка вещей подвергались аресту и отправлялись в Англию “в видах достижения беспристрастного суда над ними”. Эти меры усилили и без того господствовавшее во всех колониях раздражение. Повсюду устраивались митинги для выражения негодования министрам и сочувствия бостонцам. Собирались материальные пожертвования для поддержки жителей Бостона, и день закрытия бостонской гавани признан днем всеобщего траура во всех колониях.

В это время Франклин в своих письмах к американским друзьям предложил всем колониям выбрать представителей на общий конгресс, который должен был решить, что делать ввиду систематических враждебных действий английского министерства. Идея эта возникла как нельзя более кстати и была принята американцами с восторгом. Несмотря на противодействие губернаторов, все колонии самым правильным образом выбрали представителей в общий конгресс, и последний собрался в Филадельфии в 1774 году.

Этот конгресс составляет эпоху в истории Америки. Сознавая всю важность момента, население колоний забыло все местные и партийные споры и послало в конгресс наиболее выдающихся людей всех колоний. Это был действительно цвет американского населения, – собрание мудрейших и серьезнейших людей страны. Сознавая тяжелую ответственность, падавшую на них в данный момент, они отнеслись к обсуждавшимся ими вопросам с величайшим вниманием. Всем было ясно, что для Америки остается лишь один выход – объявление независимости и отстаивание ее с оружием в руках. Тем не менее, было решено еще раз обратиться к английскому правительству с прошением, в котором излагались все нарушения прав колоний, основанных на английской конституции, и требовалось прекращение этих правонарушений.

Прошение это должен был передать парламенту Франклин. Многие члены парламента, предвидевшие все пагубные последствия пренебрежения справедливыми жалобами американцев, поддерживали это прошение в парламенте. Знаменитый лорд Чатам вошел в самые тесные сношения с Франклином и сообща с ним выработал план устройства отношений между метрополией и колониями, – план, который улаживал интересы обеих сторон. Но когда этот план был предложен парламенту, последний не стал даже рассматривать его, причем ораторы, говорившие по поводу его, ограничились только ругательствами по адресу американцев и в особенности Франклина, присутствовавшего здесь же, в парламенте. “Этот план, – заявил один из ораторов, граф Сэндвич – ни в коем случае не может быть произведением британского пера. Он принадлежит скорее американцу, который находится теперь перед моими глазами, – самому злому и пагубному врагу, какого только имело наше отечество”. Возвратившись с этого заседания парламента, Франклин немедленно послал отчет о нем конгрессу американских колоний, отчет, который прекратит всякие колебания в американцах относительно необходимости отделиться от Англии. В нем Франклин писал между прочим:

“Когда я увидел, как все эти наследственные законодатели резко восстали против простого рассмотрения такого важного документа, предложенного первым государственным человеком своего времени (Чатамом); когда я убедился в их полнейшем невежестве касательно одних пунктов, в их пристрастии и предрассудках относительно других, а равно и в намеренном извращении очевидной истины многими министрами; когда я заметил, что они поступали без всякого смысла, не обращая никакого внимания на свой собственный характер и на свое ответственное положение полномочных вершителей национальных судеб, – тогда я получил весьма неутешительное мнение о их способностях. Их притязания на господство над тремя миллионами умных, добродетельных американцев показались мне большой нелепостью. Глядя на них, я думал, что они даже не настолько умны, чтобы управлять стадом свиней. Наследственные законодатели! Уж лучше иметь наследственных профессоров математики, как это делается в некоторых немецких университетах; по крайней мере, это не ведет к таким пагубным последствиям. Но нижний избранный парламент не лучше верхнего, и не будет лучше до тех пор, пока избиратели будут платить подати, которыми министры подкупают представителей этих избирателей. Признаюсь, меня привело в сильное негодование все виденное и слышанное мною в Англии. Парламентские члены с министерской стороны делали самые неприличные замечания о мужестве, религии, уме и особенно о честности американцев. О нас говорили с величайшим презрением, как о самых низких людях, как о созданиях совсем не той породы, к которой принадлежат англичане Британии. Было очевидно, что они желали только притеснять нас. Все предложения их имели только одну цель – кормить на наш счет более значительное число никуда не годных паразитов”.

Неудивительно, что эти, полные негодования строки, пришедшие в Америку одновременно с известием о новых мерах английского правительства, имевших целью стеснить американскую торговлю, и о запрещении американцам ловить рыбу на берегах Ньюфаундленда, убедили американский конгресс в том, что на мир с метрополией не остается никакой надежды, и конгресс единодушно присоединился к депутату Патрику Генри, который первый заявил:

“Если мы хотим быть свободными, то должны сражаться. Да, клянусь Богом, мы должны и вправе сражаться”.

Борьба началась немедленно – еще до объявления конгрессом независимости. Борьбу начали английские войска, пытавшиеся обезоружить милицию Массачусетса. Милиция ответила захватом нескольких складов оружия и второстепенных крепостей. Произошли уже кровопролитные сражения между американцами и английскими войсками, а американцы все еще не решались объявить о своем отделении от Англии и пытались покончить дело мирным путем. Ответом на эти попытки явились присылки новых войск. Становилось ясным, что только оружие может решить спор.

Франклин в самом начале борьбы вернулся в Америку. Он немедленно был избран членом конгресса от Пенсильвании и назначен почтмейстером Америки. В этой должности он оказал значительные услуги отечеству, так как правильная почта, организованная им по всей стране, давала возможность получать своевременно известия со всех концов театра начавшейся воины и своевременно посылать распоряжения.