Овидий Горчаков - Внимание - чудо-мина !

Командиров своего инженерно-саперного войска Маринов часто встречает не только во втором эшелоне, но и на боевых рубежах, на передовой и даже на "ничьей земле", почти в расположении противника. Смерть-невидимка преграждает гитлеровцам путь на направлении Красноград - Харьков, Полтава Харьков, Богодухов - Харьков.

Под Богодуховом гремит канонада. Вот-вот снова ринется вперед 68-я дивизия честолюбивейшего из генералов фельдмаршала фон Рейхенау - Георга фон Брауна. Горят на полевой дороге три танка Т-IV, горит и дымит вокруг танков рыжая стерня. Саперы майора Генделя ждут ночи, чтобы обследовать, разминировать поле. Дело долгое, кропотливое и весьма опасное.

Ни майор Гендель, ни генерал фон Браун не знают, разумеется, что танковая разведка напоролась в это утро на первые мины, поставленные испанцами - Франциско Гуйоном и его друзьями, которые наконец открывают боевой счет в новой войне с фашизмом.

- Но пасаран! Танки не прошли!..

Словно не слыша канонады, привычно орудуя лопатой, роет минный колодец под мостом, до которого так и не дошли танки эсэсовцев-"викингов", пожилой сапер с небритыми щеками. Чуть пригревает октябрьское солнышко, не надолго выскользнувшее из-за облаков. Из-под замусоленной выгоревшей пилотки текут по морщинистому лбу старого сапера струйки пота.

Разогнув спину, кряхтя, сапер втыкает лопату в землю.

- Перекур! - объявляет он самому себе, собираясь вылезти из колодца,

На краю колодца появляются чьи-то залепленные грязью сапоги. К саперу протягивается рука, помогая ему выбраться из колодца.

Перед ним стоит грузный, представительный командир в плащ-палатке, из-за которой не видно знаков различия.

Сапер садится на ящик.

- Спасибо, сынок. - Он свертывает козью ножку, достает огниво и кресало.

Генерал-лейтенант Олевский - это он в плащ-палатке - подносит зажженную зажигалку, явно немецкий трофей. Таких трофеев еще мало, совсем мало в армии.

- Уберите свою "катюшу", отец, а то немцы услышат, - говорит генерал с улыбкой солдату.

- Звидкеля ты тут взялся, сынок? - оглядываясь, спрашивает сапер.

Вдали на проселке под тополями стоят две машины - "эмка" и ЗИС.

- С начальством пожаловал? - Он приглядывается внимательней к генералу, - Сам-то кто будешь? Не интендант?

- Почему интендант? - еще шире улыбается генерал. - Фигура, что ли, подходящая?

- Плащ-палатка, сапожки подходящие. Мы тут комбату жаловались - с горячим харчем перебои, одной воблой второй день кормят. Обещал воздействовать на интендантов...

- На интендантов и я попробую воздействовать, - обещает, закуривая и садясь рядом, генерал.

- А зачем пожаловал? - затянувшись глубоко табачным дымом, интересуется сапер.

- Да посмотреть, какие вы тут гостинцы-подарунки Адольфу Гитлеру готовите.

- Будь здоров!-откликается с готовностью сапер. - Гостинцы что надо! Это, начальник, цельная наука. И в науке той наш полковник Маринов - самый большой профессор. Вот, к примеру, под этот мост ставим мы "эмзедушки"...

- Это что такое?

- Мины замедленного, значит, действия. Ставим в разных местах на разные сроки. Скажем, к празднику октябрьскому взлетит на воздух эта половинка. Немец ее только отстроит, а через недельку - тр-р-рах! - другая взорвется...

- Хитро придумано! - соглашается генерал, И впрямь - наука!

- А как же! - увлеченно продолжает сапер. - И наука очень человеческая.

- Это как же понимать? Мины - и вдруг человеческая наука?

- А так! Наш полковник в этом деле немецкую, хе-хе, овчарку съел! Опять же мостик такой полковник выбрал, чтобы деревни какой рядом не было. Чтобы немец, не приведи господь, злобу на наших мирных жителях не сорвал. А то ведь сожгет он, дьявол, деревню эту самую за мостик-то, как пить дать сожгет!...

- Вот это по-нашему! - серьезно говорит генерал.

- Факт! Или шоссейку возьми. Ее тоже минами шпиговать надо умеючи ухабину да колдобину всякую использовать под мину, а не вспарывать полотно заново. Вот, гляди, насыпь - там мы, конечно, парочку "эмзедушек" воткнули. И в той вон выемке тоже - объезд там фрицам нелегко будет устроить,

- Там у вас тоже МЗД? - осведомляется генерал.

- Факт. И ведь хитрые какие! В назначенный срок мина сама себя ставит на боевой взвод, а потом от тряски под машиной или танком взрывается. Под телегой, заметь, ни за что не взорвется, а под машиной потяжельше, под танком ухнет. Сводку, часом, не слыхал?

- Москву, отец, объявили на осадном положении.

- Поди, и Москву наши минируют?

- Поди, и Москву минируют, отец. Только вот скажите - почему вы мне, человеку постороннему, все ваши секреты как на духу рассказываете? Хорошо ли это?

Сапер мигом вскакивает, берет под козырек.

- Какой же вы, товарищ генерал, посторонний человек? - с лукавым огоньком в запавших глазах спрашивает он. - Я вас сразу узнал. Да вижу - вы вроде под плащ-палаткой маскировку соблюдаете.

- Ну, и хитры же вы, отец! - усмехается генерал. - Настоящий сапер!

- Рад стараться, товарищ генерал! Такая у нас служба.

- Вольно! Вольно! А вон и самый большой профессор человеческой науки о минах идет.

- Кончай перекур! - поспешно командует себе сапер, хватает лопату. Разрешите идти, товарищ генерал?

- Идите, отец! Спасибо за подробный рассказ о делах ваших. Это очень важно, что вы понимаете и любите свою трудную, суровую работу. А бойцам скажите, что горячую пищу они будут получать каждый божий день. Из кого надо, душу вытряхну. Идите, товарищ боец!

Подходит полковник Маринов. Рука тянется к козырьку фуражки с... красным околышем. И петлицы тоже красные, а не черные.

- Здравия желаю, товарищ генерал! А я смотрю - ваша машина на дороге... Здесь не спокойно, товарищ генерал, - утром была попытка танковой разведки...

- Вижу, вижу! - говорит генерал, глядя сперва на околыш, потом на шинельные петлицы. - Всерьез взялись за маскировку. И правильно: сапер без маскировки не сапер.

Маринов еще издали увидел, что генерал беседует с красноармейцем из саперного батальона. Его, Маринова, батальона: 449-го. Что ни говори дескать, только что принял этот батальон, ничего знать не знаю, моя хата с краю, а все-таки опять же он, Маринов, в ответе за каждый свой батальон. Этот батальон, правда, кадровый, обстрелянный, но понес большие потери, не раз пополнялся. По возможности, комплектовался саперами из военнообязанных, призванных по мобилизации - ветеранов империалистической, гражданской, финской. "По возможности..." А на этой войне известно, какие возможности. Все, как на пожаре.

Но полковник видит, что генерал Олевский как будто доволен разговором с сапером, который сейчас вкалывает в своем колодце на совесть - земля так и летит, как из-под землеройной машины.