Петр Люкимсон - Моисей

Ознакомительный фрагмент

Хотя Аарон и Моисей не виделись больше шестидесяти лет и за это время из находящихся в самом начале жизненного пути молодых людей превратились в убеленных сединами старцев, они мгновенно узнали друг друга, обнялись и расцеловались. Когда, разложив костер, они уселись за трапезу, Моисей рассказал Аарону о том великом чуде, которое случилось с ним недавно на этой самой горе, о своем разговоре с Богом и о тех знамениях, которые Он ему дал. Аарон жадно внимал каждому слову, сверяя его со своим сном: все совпадало, а значит, этот сон отнюдь не был простым сновидением или свидетельствовал о расстройстве его рассудка — выходило, что в сновидении с ним действительно говорил сам Бог и определил ему быть «устами» своего брата.

Но прежде чем отправиться дальше, Аарон уговорил Моисея вернуть жену и детей в дом Иофора — их и в самом деле могли обратить в Египте в рабов.

Когда братья пришли в Гесем, Аарон немедленно собрал старейшин еврейского народа и объявил им, что его брат Моисей хочет выступить перед ними с речью.

Моисей приготовился к тому, что ему придется в течение многих часов убеждать старейшин, что он — не самозванец, не сумасшедший, но и в самом деле посланник Бога, которому поручено освободить евреев от рабства. А значит, ему придется бросать на землю посох, засовывать за пазуху руку, набирать воду из Нила...

Однако ничего этого, как ни странно, не понадобилось. В тот самый момент, когда Аарон, рассказывая старейшинам о том, что произошло с его братом в пустыне, произнес слова: «Так сказал ему Бог наш и Бог отцов наших, Бог Авраама, Исаака и Иакова: "Увидел Я бедствие народа Моего, который в Египте, и услышал вопль его из-за его притеснителей, ибо познал Я боль его. И сошел Я спасти его из-под власти Египта и привести его из той страны в страну прекрасную — страну, текущую молоком и медом: на место кнаанеев, и хеттов, и эмореев, и призеев, и хивеев, и йевусеев. И вот вопль сынов Израиля вознесся ко мне, и увидел Я также, как притесняют их египтяне. А теперь посылаю Я тебя к фараону, и выведешь ты народ Мой, сынов Израиля, из Египта"...»...

Так вот, говорит сказание, как только Аарон произнес эти слова от имени Моисея, сидевшая в углу глубокая старуха неожиданно встала со своего места, обошла Моисея кругом и дрожащим от волнения голосом сказала: «Это — он! Это — те самые слова, которые он должен был сказать! Он выведет нас из Египта!»

Этой старухой была Серах — дочь одного из двенадцати сыновей праотца Иакова, Асира, последняя из оставшихся в живых, кто еще помнил первые годы жизни евреев в Египте. И то, что Серах подтвердила, что слова Моисея полностью соответствуют тем словам, с которыми должен будет обратиться к еврейскому народу его спаситель, и было для старейшин лучшим доказательством истинности миссии Моисея. Тем не менее Моисей показал знаки, которые ему дал Всевышний, и Серах снова подтвердила, что это — те самые знаки, с которыми должен явиться к евреям посланник Бога.

«И пошел Моше с Аароном, и собрали они старейшин сынов Израиля. И пересказал Ааарон все, что сказал Бог, обращаясь к Моше. И сотворил знамение на глазах у народа. И поверил народ, и понял, что вспомнил Бог сынов Израиля и увидел их страдания — и поклонились они, и пали ниц» (Исх. 4:29-30).

И все же наибольший энтузиазм заявления Моисея вызвали у представителей двух колен — Ефрема и Леви. Не знавшие тягот рабства, они с куда большей страстью, чем их другие собратья, мечтали о свободе. По одному из устных еврейских преданий, еще за тридцать лет до общего исхода из Египта несколько тысяч воинов из колена Ефрема вместе с семьями попытались уйти из Египта, но заблудились в пустыне и погибли. Некоторые историки считают, что в этом предании нашел свое отражение тот факт, что заселение евреями Ханаана происходило не в одночасье, а волнами — то есть на самом деле эти ефремляне не погибли, а добрались до Земли обетованной и поселились там.

Судя по всему, после возвращения Моисея в Египет левиты и ефремляне стали не только его яростными сторонниками, но и составили его ближайшее окружение. Вскоре в этом окружении выделилась фигура Иисуса Навина. Потомок Ефрема, Навин к тому времени, по преданию, был видным военачальником в армии фараона, однако, уверовав в миссию Моисея, дезертировал со службы и, по меткому выражению одного из историков, стал и начальником генштаба, и главой личной службы безопасности Моисея. Что бы ни случилось, куда бы ни отправлялся Моисей, в какой бы опасной ситуации ни находился, мы теперь почти всегда будем видеть рядом с ним фигуру Иисуса Навина.

Правда, известный советский религиовед И. И. Скворцов-Степанов выдвинул свою, весьма оригинальную трактовку роли Навина в истории еврейского исхода, и ниже мы еще остановимся на этой версии. Именно то, что Неопалимая купина символизировала вечность еврейского народа - подобно этому кусту евреям было суждено пройти через страшные исторические испытания, через огонь и смерть и тем не менее продолжить свое существование в истории.

3. Косидовский в популярных «Библейских сказаниях» высказывает мнение, что чудеса, случившиеся с Моисеем в пустыне как и многие из тех чудес, которые он потом демонстрировал евреям в пустыне, имели под собой реальную основу, в том числе и чудо явления Неопалимой купины.

«Теперь мы уже знаем, — писал он, — что такой куст существует, он и в наши дни встречается на Синайском полуострове и называется диптам или куст Моисея. Это своеобразное растение выделяет летучее эфирное масло, которое легко воспламеняется на солнце. Экземпляр этого куста привезли даже в Польшу и посадили в горно-степном заповеднике в Скоротицах. В 1960 году газеты сообщили, что, к удивлению местных жителей, куст Моисея в жаркий день загорелся голубовато-красным огнем».

Разумеется, рассказываемая Пятикнижием история о явлении Моисею Бога в горящем, но не сгорающем кусте — Неопалимой купине — и все последующие события вызывали и вызывают немало вопросов у историков и исследователей Библии.

Скажем, к примеру, возможно, не самым важным, но весьма любопытным является вопрос: каким же именно растением была эта самая Неопалимая купина? В библейском тексте это растение обозначено словом «снэ», что можно перевести просто как «колючий кустарник». Раши считал, что это был терновник, а мидраш и вслед за ним Септуагинта и Вульгата утверждают, что речь идет о ежевике. При этом комментаторы подчеркивают, что важна не видовая принадлежность растения.

И все же самым главным и принципиальным остается вопрос об историчности личности Моисея и о том, кем же он на самом деле был по происхождению — евреем или египтянином?