Валентин Аккуратов - История с географией

На высоте 200 м под нами мелькнула черная зигзагообразная трещина.

— Вижу льды, — доложил я пилотам. И вдруг облачность резко оборвалась, и прямо по курсу мы увидели два черных острова на белом фоне океана.

— Земля! — закричал Гордиенко. Все бросились к иллюминаторам. Что это? Неизвестные острова сразу за полюсом, в центральном арктическом районе? Уж не сыграл ли с нами злую шутку циклон, унеся к Канадскому архипелагу? Но тогда бы мы заметили десятки островов и высокие горы, а тут всего два. Я быстро пересчитал элементы полета — ошибки нет. Да и, судя по радиопеленгам, мы находимся в точке с координатами 88 градусов 35 минут северной широты и 90 градусов западной долготы, то есть в 158 км за полюсом.

Черевичный пристально посмотрел на меня:

— Валентин, а нас не могло занести к Земле Элсмира?

— До нее от полюса 800 километров. Нет, это неизвестные острова. Снижайся до 50 метров и сделай несколько кругов, осмотрим их, сфотографируем.

Острова не похожи на те ледяные, которые мы неоднократно открывали и оседлывали для нужд воздушных экспедиций и дрейфующих научно-исследовательских станций. Низко, на минимально-допустимой скорости ходим над островами. Ясно вижу скалы, напоминающие базальт, прожилки снега в расщелинах и глубоких распадках. Всматриваюсь в береговую линию, если здесь были люди, то должны были оставить каменные гурии, кресты из плавника, черные пятна от костров — ничего!

Второй остров пониже, не такой скалистый, лежит в 300 м западнее первого. С восточной стороны — сильно всторошенный лед, его хаотические нагромождения красноречиво говорят о той титанической силе, которую выдержала эта затерянная в Арктике суша!

— Герман, сейчас опять пойдем вверх, пробьем облака и будем кружить над островами, — говорю радисту. — Нужно взять как можно больше пеленгов (дело в том, что океан поглощает радиоволны и для устойчивой радиосвязи приходится подниматься. — В.А.).

С борта самолета понеслись наши позывные, потом долгое гудение прижатого ключа рации. Нащупав нас, радиопеленгаторы тут же передавали засеченные азимуты.

— Штурман, точка 7, азимут 2 градуса, точка 9, азимут 1,5 градуса, точка 4, азимут 2 градуса. Остальные неуверенные, расплывчатые.

Склонившись над картой, приступаю к прокладке радиопеленгов. Все свободные столпились рядом, затаив дыхание следят за тонкими карандашными линиями. Нет, мы не над Канадским архипелагом!

— Долго еще будем кружить, Колумбы? — слышим голос бортмеханика Саши Мохова. — На этой высоте горючее быстро расходуется, а до берега 2 тысячи километров!

— Саша, сделаем еще круг — и домой.

Нет, самолет все кружит и кружит, пересекая острова с разных направлений, вспугивая тучи морских птиц. Страшно захотелось курить, и я достал коробку заветного табака, которым набивал трубку только под Новый год. И вот почему.

…В 1937 году наш экипаж, оставленный для обеспечения дрейфа папанинцев в бухте Теплиц-бей на острове Рудольфа, в свободное время занимался раскопками лагерей американской экспедиции Циглера и итальянской герцога Абруцкого, которые в 1898–1904 годах пытались добраться до Северного полюса. Увы, черный крест с надписью «Сигур Майер, 1904 г.» и обломки итальянского судна «Стелла поляре» — вот и все, что осталось от богатейших предприятий. А потом мы выкопали типографские станки (они выпускали газету «Полярный орел»!), телефоны, которые связывали все жилье, позолоченные карты, лыжи, бесчисленные ящики с продуктами и… три коробки отличного английского табака. И вот его тонкий аромат поплыл по самолету…

— Иван Иванович, можно уходить. Наберите высоту две тысячи метров. Сейчас возьму контрольные пеленги над островами, а потом — курс 266 градусов от условного, со снижением выйдем на меридиан 180 градусов и продолжим ледовую разведку.

— Хорошо. Сколько сделали снимков?

— Девять с высоты 30 метров под разными ракурсами.

…Мы продолжили выполнять задание, еще больше 10 ч наша серебристая летающая лодка носилась над вздыбленным океаном, пересекая снегопады, дожди, туманы, то покрываясь льдом, то оттаивая. На одну минуту раньше расчетного времени прошли на высоте 150 м над мысом Анисий. Я облегченно вздохнул. А потом мы благополучно сели на базе, проведя в воздухе 23 ч 30 мин.

Через час мы докладывали начальнику Главсевморпути В.Ф.Бурханову о проделанной работе и неизвестных островах за полюсом. Собравшиеся ученые, моряки и летчики первоначально замерли от удивления, потом посыпались вопросы, а когда принесли еще мокрые фотоснимки, то даже закоренелые скептики поздравили нас с открытием.

Так началась еще одна загадочная история…

В 1953 году наш экипаж с учеными П.А. Гордиенко и Я.Я. Гаккелем (кстати, он открыл подводный хребет в Северном Ледовитом океане, названный его именем) совершил три полета на гидросамолете СССР Н^89 к таинственным островам, но найти их помешал густой туман.

Правда, однажды, когда мы шли на высоте 50 м в густой облачности над районом предполагаемого «архипелага», из блистерного хвостового отсека выскочил профессор Гаккель и, неистово размахивая руками, закричал:

— Остров, остров проскочили! Прямо под крылом прошел, видно было заснеженные камни!

Через год мы вновь искали острова — безуспешно. Не помог и радиолокатор, на его экране эхо-импульсы от торосов не отличались от тех, которые могла дать суша.

Мы возвращались, подавленные неудачей. Не унывал только Гаккель.

— Землю Санникова искали 140 лет, а мы только начинаем!

Тем не менее большинство ученых, в том числе участник того знаменательного полета, ныне академик, президент Географического общества СССР А.Ф. Трешников, потеряло веру в их существование. Они сочли их дрейфующими ледяными островами — флобергами, на которые попали камни, когда они сползали в океан с Земли Элсмира.

Нет, флоберги мы рано или поздно встретили бы южнее, как бывало с ледяными островами Т-1, Т-2 и Т-3. Кстати, есть еще одно, косвенное доказательство нашей правоты — в 1958 году американская атомная подводная лодка «Наутилус» совершала подледный переход от мыса Барроу, самой северной оконечности Аляски, через полюс на Шпицберген. Выдерживая от Барроу курс 90° западной долготы, «Наутилус» четко шел по прямой, но, не дойдя нескольких десятков миль до «наших островов», резко отвернул вправо, а через некоторое время вернулся на прежний курс. Что заставило американцев маневрировать подобным образом? Ответ может быть один — неожиданное и резкое уменьшение глубины…

Но мы, почему же мы при повторных поисках не нашли островов? Видимо, тогда, в августе 1952 года, из-за ненормально высокой температуры (на высоте 25–20 м плюс 12°) их снежный покров растаял, обнажив хорошо заметную с воздуха каменную твердь. А в 1953 году температура воздуха в этом районе не поднималась выше нуля, и снег сделал острова неотличимыми от ледового покрова океана. Кроме того, все три полета выполнялись при очень плохой погоде.