Сергей Горшков - На южном приморском фланге (осень 1941 г. — весна 1944 г.)

В ходе вооруженной борьбы на море всесторонней проверке подверглись предвоенные взгляды на формы, методы и способы применения сил Военно-Морского Флота. В частности, со всей убедительностью было доказано, что достичь единой военно-политической цели — полностью разгромить врага и добиться победы над ним — можно только при условии тесного стратегического и оперативного взаимодействия всех видов вооруженных сил.

Полная реализация данного принципа военного искусства в борьбе с сильным противником имела тем более важное значение, что Великая Отечественная война, являясь в целом войной континентальной, т. е. войной, в которой главные задачи вооруженной борьбы, ставившиеся Ставкой Верховного Главнокомандования, решались в ходе сражений на сухопутных фронтах, включала активные боевые действия флотов на флангах советско-германского фронта. Поэтому с первых же дней войны главные усилия нашего флота были направлены на всемерное содействие войскам приморских фронтов как в ходе совместных операций, так и при ведении самостоятельных действий.

В целях более тесного взаимодействия сил ВМФ с частями и соединениями фронтов, упирающихся флангами в моря, и рационального их использования при решении совместных задач действующие флоты и военные флотилии в июне — августе 1941 г. были оперативно подчинены главнокомандующим направлений, командующим приморских фронтов и армий. Такая форма руководства флотами (пока в этом не отпала надобность в 1944 г.) позволила значительно повысить эффективность боевого применения всех без исключения родов сил ВМФ: морской авиации, подводных лодок, надводных кораблей, береговой артиллерии, морской пехоты. Они надежно обеспечивали с моря устойчивость флангов фронтов и армий, перевозку различных грузов по внутренним и внешним коммуникациям, переправу войск, оружия и боевой техники через водные преграды, создавали прочную противодесантную оборону побережья, а также наносили огневые удары по живой силе и боевой технике, береговым военным [7] и промышленным объектам, высаживали десанты во фланг и ближний тыл противника.

Даже решая такую «чисто флотскую» задачу в действиях на море, как нарушение морских коммуникаций противника, флоты оказывали неоценимую помощь Красной Армии: враг «недополучал» стратегическое сырье и военные грузы, продовольствие, пополнение, которые были крайне необходимы ему на фронте.

В настоящем труде не ставится задача оцепить результативность боевой деятельности сил Военно-Морского Флота в годы войны по критерию «стоимость — эффективность», однако читатель может сам представить тот ущерб, который был нанесен противнику: советскими моряками было потоплено около 1400 транспортов общим тоннажем более 3 млн т. В то же время, отвлекая силы врага на себя, флот помог армии сохранить материальные и людские ресурсы на сухопутном фронте для решения других задач.

Тесное боевое взаимодействие армии и флота было главной характерной чертой оборонительных и наступательных операций на всех без исключения приморских флангах советско-германского фронта. Без преувеличения можно сказать, что все особенности этого взаимодействия наиболее ярко проявились в операциях на южном крыле советско-германского фронта во время обороны и освобождения Керчи и Новороссийска в 1941–1944 гг.

Сражения за них были длительными и жестокими, носили драматический и героический характер, ибо от их исхода во многом зависела оперативно-стратегическая обстановка не только в районе Крыма и Кавказа, но и на всем советско-германском фронте. Гитлеровское командование рассматривало Керчь и Новороссийск как трамплины для прыжка на Кавказ с целью последующего захвата наших южных нефтеносных районов, а в дальнейшем — Ближнего и Среднего Востока.

Усилия защитников Керчи и Новороссийска по достоинству оценены Родиной. За выдающиеся заслуги в годы Великой Отечественной войны этим городам по праву присвоено почетное звание «Город-герой».

На долю Северного Кавказа и Закавказья приходилось, как известно, 86,5 % предвоенной добычи нефти в нашей стране. Потеря Советским Союзом этих районов существенно снизила бы боевую активность наших бронетанковых войск, авиации, кораблей. Гитлеровское командование не могло не учитывать также географических [8] особенностей Кавказа. Перевозки оружия, боевой техники и стратегического сырья из стран — союзниц по антигитлеровской коалиции через Персидский залив, Иран и Каспийское море являлись наиболее важными после перевозок по северным внешним морским коммуникациям. Поэтому оборона Кавказа имела для Советского Союза жизненно важное значение, а сражения, разыгравшиеся в районе Керчи и Новороссийска, без преувеличения можно назвать эпопеей мужественной и героической борьбы воинов Красной Армии и Военно-Морского Флота с немецко-фашистскими захватчиками на одном из ключевых участков советско-германского фронта.

Значение этой эпопеи далеко не исчерпывается мужеством и стойкостью, проявленными под Керчью и Новороссийском их защитниками. В не меньшей степени оно определяется той оперативно-стратегической ролью, которую играла вооруженная борьба в данных районах в войне с немецко-фашистскими захватчиками в целом.

Действительно, длительная оборона Керчи в 1941–1942 гг. и господство сил Азовской военной флотилии в Керченском проливе позволили не допустить прорыва гитлеровских войск из Крыма на Тамань до 2 сентября 1942 г. и выиграть время для создания оборонительных позиций и организации прочной обороны подступов к Кавказу со стороны Кубани и побережья Черного моря.

Еще большую роль в битве за Кавказ сыграла защита Новороссийска. Гитлеровское командование намеревалось после захвата этого города и военно-морской базы осуществить прорыв на приморскую дорогу, ведущую к границе с Турцией, а затем выйти в районы Ближнего Востока. Однако именно здесь, под Новороссийском, в начале сентября 1942 г. было остановлено продвижение фашистских войск на их правом фланге подобно тому, как это произошло в сентябре 1941 г. под Ленинградом и в Заполярье, а в ноябре 1941 г. под Москвой. Так была сорвана еще одна авантюра противника.

Мне довелось быть непосредственным участником событий, развернувшихся на южном приморском фланге советско-германского фронта, к тому те в разных ролях: командира бригады крейсеров Черноморского флота, командующего Азовской военной флотилией, заместителя командующего Новороссийским оборонительным районом и даже командующего 47-й армией, когда генерал А. А. Гречко был отозван к новому месту службы.

Воскрешая в памяти события тех лет и анализируя [9] архивные документы, я вновь и вновь прихожу к выводу, что надежность и продолжительность защиты крупных приморских городов, успешность боевых действий при их освобождении зависят от четкого взаимодействия частей и соединений армии и флота, глубины знания командирами возможностей взаимодействующих сил, от степени централизации командования разнородными силами.