Елена Кочемировская - 10 гениев литературы

Ознакомительный фрагмент

Считается, что, будучи слепцом, нищий странник-аэд {1} Гомер скитался по Греции, зарабатывая на жизнь пением песен о древних героях и учительством. Греки считали, что Гомер был ослеплен[1] музами (слепота – знак мудрости, духовного зрения) и награжден взамен непревзойденным поэтическим даром.

Соперником Гомера был поэт Гесиод, автор назидательной поэмы «Труды и дни». На состязании в Халкиде[2] Гесиод загадывал Гомеру труднейшие стихотворные загадки, на которые тот давал стихотворные же ответы (греки верили, что Гомер и в обыденной жизни изъяснялся только на поэтическом языке). В финале состязания Гомер пропел судьям лучший отрывок из «Илиады», где описывалась битва героев. Гесиод ответил стихами о мирном труде. Публика была восхищена Гомером, но победа досталась Гесиоду, потому что мирный труд, по справедливому мнению древнего жюри, лучше любой войны.

После состязания Гомер отправился на остров Хиос, где и нашел свою смерть – там по сей день показывают могилу поэта. Считается, что он умер из-за того, что не сумел справиться с загадкой двух мальчишек-рыбаков. Поэт поинтересовался, велика ли их добыча и услышал в ответ: «Все, что поймаем, – отбросим, чего не поймаем – уносим». Узнав ответ[3], Гомер был раздосадован: разгадать все хитроумные загадки мудрого Гесиода и не понять шутку мальчишек! По преданию, поэт настолько расстроился, что умер (по некоторым источникам покончил с собой).

Такова в общих чертах биография Гомера, представленная в разнообразных, но одинаково недостоверных источниках. Из этих псевдобиографий следует, что если наш герой действительно существовал, то его жизнь, скорее всего, была связана с городом Смирна (нынешний Измир, Турция) и с островом Хиос, где в VII–VI веках до н. э. жили гомериды – рапсоды {2}, считавшие себя прямыми потомками и последователями поэта.

Что касается остальных биографических сведений о Гомере, то исследователи считают их «досужим вымыслом» – в том числе из-за текстов «Илиады» и «Одиссеи», перегруженных описаниями пиров, дворцов, доспехов и т. д. «Будь он бродягой, скитавшимся по дорогам Малой Азии, – говорят ученые, – разве мог бы он знать об интерьерах дворцов и обычаях знати? Много ли современные бродяги могут рассказать об убранстве Эрмитажа или Кремля?» Гомер же – если судить по текстам поэм – видел все, что описывал в поэмах, своими глазами. Так что и слепота его – по-видимому, не более, чем легенда.

А. Портнов пишет, что «цвет буквально брызжет со страниц «Илиады» и «Одиссеи». У каждого героя поэм – своя цветовая гамма: Зевс – чернобровый, Афина – светлоокая, царь Менелай – светловласый, великий воин Ахилл – русокудрый, красавица Хрисеида – черноокая и т. д. Какой удивительной цветовой точностью обладал Гомер, если он отличал "светловласых" от "русокудрых"!»

Если бы Гомер действительно был слеп, продолжает исследователь, в его поэмах должны были бы главенствовать звук, осязание и запах, а не зрительные образы. Именно так обстоит дело в творении слепого певца Демодока из «Одиссеи»: в игривой песне о том, как хромой бог-кузнец Гефест поймал железной сетью жену-изменницу Афродиту, полностью отсутствуют цвет, свет, форма и описание предметов. Песнь Демодока – классический пример того, как слепой поэт фиксирует внимание слушателей на действии и звуке. Когда же А. Портнов провел подсчет зрительных, звуковых, осязательных и обонятельных ассоциаций в гомеровских поэмах, то оказалось, что 85–90 % информации о внешнем мире основано на зрительном восприятии.

По-видимому, на самом деле Гомер не был слеп. Конечно, он мог лишиться зрения в старости, но на его творчестве это никак не отразилось. Его поэмы передают формы, краски, блеск и свет древнего мира, и миллиарды читателей всех времен и народов оценили удивительную точность описаний, их образность, живость и яркость. Действительно, разве может слепец сказать:

Солнце тем временем село, и все потемнели дороги…

или заметить, как

… от широкого веяла, сыплясь по гладкому току,Черные скачут бобы иль зеленые зерна гороха…

Разве способен незрячий передать взгляд пловца, взлетевшего на гребень высокой волны:

Поднятый кверху волной и взглянувши быстро вперед,Невдали пред собою увидел он землю…

К тому же сами древние греки не сомневались в том, что поэт прекрасно видел – на первых скульптурных изображениях Гомер изображался зрячим. Сохранились монеты с Хиоса, относящиеся к IV веку до н. э.; поэт на них изображен похожим на Зевса, с широко открытыми видящими глазами.

Почему же так широко распространена легенда о «слепом Гомере», и когда она появилась? Представление о «великом слепце» возникло в Александрии, городе, построенном Александром Македонским. В походах Александр не расставался с текстом «Илиады», называя поэму своей величайшей драгоценностью. Завоевав Египет, он решил основать там город и назвать его своим именем. Уже было определено место, но Александру во сне явился Гомер и прочитал ему стихи из «Одиссеи»:

На море шумно-широком находится остров, лежащийПротив Египта; его именуют там жители – Фарос…Пристань находится верная там, из которой большиеВ море выходят суда, запасенные темной водою.

Александр немедленно отправился на Фарос и увидел местность, удивительно подходящую для градостроительства, – с рекой и прекрасной гаванью. Царь воскликнул, что Гомер, достойный восхищения во всех отношениях, вдобавок ко всему – мудрейший из зодчих. Так зимой 332–331 годов до н. э. была основана Александрия, столица греко-египетского государства Птолемеев. В центре города был поставлен храм Гомера, а сам поэт обожествлен.

Многочисленным философам Александрии, крупнейшего центра эллинистической культуры, старые изображения Гомера показались недостаточно интересными. Бог-поэт, по их мнению, не должен был выглядеть как обычный смертный. Воспитанные на Платоне и Аристотеле, философы эпохи эллинизма любили подчеркивать превосходство «зрячести слепоты» над «слепотой зрячести». {3} Для элитарного восприятия образ слепого основоположника мировой литературы оказался очень привлекательным – и Гомер был изображен слепым. Так возникла легенда о «слепом Гомере».

И все же – существуют ли достоверные сведения о жизни поэта? Уже александрийские ученые IV–II веков до н. э., которые значительно подкорректировали и прокомментировали «Илиаду» и «Одиссею», не знали, кто такой Гомер, где и когда он жил и что писал. Современным ученым удалось частично, по косвенным данным, реконструировать его биографию, хотя белых пятен в ней до сих пор больше, чем хотелось бы. Прежде всего, с высокой степенью точности датирован исторический период, в который жил Гомер – это, по всей видимости, VIII век до н. э., когда Греция переживала экономический и культурный подъем.