Яков Свет - Джеймс Кук

авторитетом у своих соучеников.

Вполне возможно, что чувство собственного достоин­

ства, способность к здравым суждениям и сдержанность

выработались у Кука в дошкольные и школьные годы,

когда на его долю выпало немало всевозможных невзгод.

Сдержанность... А может быть, скрытность? Один из

современных английских биографов, Э. Маклин, так

пишет о герое своей книги: «Уберечь от чужих глаз свою

личную жизнь — для этого требуется немалое искусство.

Однако Кук преуспел в этом»1.

И в самом деле, в дневниках своих (а Кук вел их, «про­

таскивая себя через все виды морской службы», двадцать

три года) о личных делах, жене, детях он не упоминал

вообще. «Приватные» темы Кук не часто затрагивал и в

своей переписке, причем на письма он был весьма скуп.

В силу той же сдержанности Кука неизвестны и причи­

ны, по которым он покинул Грейт-Айтон. Случилось это в

1745 году, и было ему в ту пору неполных семнадцать лет.

Из Грейт-Айтона он перебрался в приморский городок

Стейтс.

Стейтс жил рыбным промыслом. Населяли его потом­

ственные рыбаки. Их утлые суденышки бороздили суровые

воды Северного моря, из гавани Стейтса на йоркширские

рынки поступали корзины и бочки с треской и сельдью.

Стоял над городом крепкий рыбный дух, на всех заборах

сушились сети, во всех дворах рыбу потрошили, солили и

вялили.

Но рыбаком Кук не стал. Он поступил учеником к

владельцу бакалейной лавки Уильяму Сандерсону. В лавке

пахло сыром, капустой, рогожами. С утра до вечера прихо­

дилось таскать тюки с товарами, торговаться с покупателя­

ми, считать стертые медяки. А море было совсем рядом. Во

время сильнейших штормов волны докатывались до самого

порога лавки и выносили к ее преддверию космы желто-

бурых водорослей.

В анналах Стейтса записано: в 1812 году во время

жестокой бури сандерсоновскую лавку (в ней тогда, вероят­

но, торговал внук мистера Уильяма) смыло в море...

Кто знает, быть может, за подслеповатыми окнами

мелочной лавки виделись юному ученику бакалейщика

скалы норвежских фьордов, исхлестанные прибоем ге­

бридские берега, белые паруса на бойких морских до­

рогах.

А возможно, что не пламенная мечта, а холодный рас­

чет побудил его перейти на морскую службу. Бесспорно, он

знал, что она трудна и опасна, но море все же сулило лучшее

будущее, чем бакалейная лавка.

Так или иначе, но поздним летом 1746 года Кук, отра­

ботав восемнадцать месяцев у Сандерсона, покинул Стейтс

и отправился в Уитби, главный порт Йоркшира. И в

Йоркширском графстве и далеко за его пределами была

известна фирма братьев Уокер, судостроителей и судовла­

дельцев. Джон и Генри Уокеры принадлежали к секте стро­

гих боговеров-квакеров и, воздавая должное небесному

владыке, весьма успешно вели свои земные дела. Братья не

только строили корабли, но и доставляли из соседних

графств морским путем уголь в Лондон, Ливерпуль, Дублин

и в гавани Голландии, Норвегии и Дании. Доставляли с

завидной прибылью.

Уокеры подписали с Куком контракт. Три года бывший

ученик бакалейщика должен был прослужить на судах уоке-

ровской фирмы.

Уитби в середине XVIII века насчитывал десять тысяч

жителей и считался большим городом. Стоял он в устье

быстрого Экса и славился развалинами старинного мона­

стыря, многочисленными верфями и огромными складами.

Гордостью верфей были суда-«кэты» — крепко сби­

тые трехмачтовые «угольщики», неказистые на вид, но

обладавшие великолепными качествами: небольшой осад­

кой, остойчивостью и солидной грузоподъемностью (они

вмещали триста—шестьсот тонн угля при сравнительно

небольших габаритах).

Пройдет три десятилетия, и «угольщики» из Уитби

обретут всемирную славу. Именно на кораблях этого типа

совершит Кук свои великие плавания.

В 1746 году «кэты» пользовались известностью только

на берегах Северного моря и Балтики. На них ходили тогда

не мореплаватели-кругосветники, а скромные шкиперы-

углевозы.

Обучение морской науке Кук начал на «кэте» «Фри-

лав». Наука была нелегкая. Приходилось драить палубу,

совместно с товарищами по плаванию ставить паруса, брать

их на рифы, нагружать и разгружать судно. Надо было

помогать коку и рулевым и попутно осваивать азы искус­

ства кораблевождения.

Изнурительные авралы, «собачьи вахты», соленая

ругань боцманов — все это выпало на долю Кука в начале

его морской службы.

«Фрилав», вероятно, использовался не только как

грузовое, но и как учебное судно. Его команда насчитывала

девятнадцать человек, и в число это входило десять юнг.

Корабль почти все время был на плаву, а в дни

коротких стоянок в Уитби все юнги работали на верфи.

В 1746—1748 годах Уокеры построили девять «кэтов», и

Кук имел отличную возможность на своем опыте ознако­

миться с конструкцией этих судов.

Кук, навещая Уитби, всегда жил в доме Уокеров. Джон

Уокер, фактический глава фирмы, был покровителем Кука,

и великий мореплаватель до конца своих дней относился к

нему с уважением и любовью. По-матерински пестовала

юного жильца экономка Уокеров Мэри Прауд.

В 1748 году Кук перешел на чуть больший корабль

«Три Брата». Год спустя истек срок его контракта, и он,

уже как полноправный матрос, заключил новый договор с

фирмой Уокеров. По ступеням углевозной карьеры Кук

продвигался быстро. Уже в 1752 году он стал помощником

шкипера на судне «Френдшип», а весной 1755 года братья

Уокер обещали ему при первой возможности предоста­

вить должность шкипера.

Это было лестное предложение, но вопреки всем

ожиданиям Кук покинул фирму Уокеров, сохранив с ее

владельцами наилучшие отношения, и 17 июня 1755 года

завербовался в военный флот в качестве матроса первой

статьи (able seaman).

Решение странное. В доброй старой Англии недаром

считали, что флотская служба хуже каторги. Матросов

доводили до полного изнеможения, за мельчайшую провин-

ность их нещадно секли. Кормили во флоте его величества

отвратительно, цинга, тиф, желудочные болезни наносили

корабельным командам гораздо больший урон, чем вра­