Марат Гизатулин - Его университеты

Так в апреле 1942 года началась военная биография Булата Окуджава. Новобранцев собрали на вокзале и повезли в Кахетию. Мест в вагоне не было, и Булат с Юрой ехали на крыше. Прибыли на место, в расположение 10-го отдельного запасного минометного дивизиона и приступили к учениям.

С раннего утра и до позднего вечера их обучали минометному делу. Булату учеба давалась трудно, сначала у него ничего не получалось. Единственное, что у него сразу хорошо выходило, это пение, и его назначили запевалой учебной батареи.

Новобранцы с нетерпением ждали отправки на фронт. Кроме героических порывов, были у этого нетерпения и другие причины. Кормили в дивизионе очень плохо и новобранцы надеялись, что на фронте кормежка будет лучше. Да и ежедневная муштра порядком надоела.

Наконец, в один прекрасный день их посадили в новенькие американские «студебеккеры» и отправили на Северо-Кавказский фронт.

«...Сомненья прочь, уходит в ночь отдельный,

Десятый наш десантный батальон...»

Начались фронтовые скитания Булата.

«Это была Отдельная минометная батарея, которая придавалась разным частям. Вот мы едем-едем, нас должны придать такому-то полку. Приезжаем, оказывается, там уже батарея есть. Потом несколько дней ждем, потом нас отправляют в другое место. Опять эшелон, опять придают какому-то полку. Придали, оказывается, у нас нет довольствия. Все жрут, а нам есть

Булат в работе над фильмом “Женя, Женечка и Катюша ” 1967г. (реж. Владимир Мотыль)

нечего. Что делать? И командир нам как-то говорит, что надо самим еду доставать. Мы по парам разделились и поилли по разным кубанским селам просить милостыню. Кто что давал. В казарме все это раскладывали на одинаковые кучки. Потом один отворачивался: Кому? - Тому. Так питались и командиры и мы».

Их батарею направили под Сталинград, но до Сталинграда они не доехали, в дороге их передислоцировали и перебросили под Орджоникидзе, где шли сильные бои. Потом их отправили под Моздок, где 16 декабря 1942 года Булат был тяжело ранен.

« ...Пустяковое облачко

немецкой шрапнели,

и меня санитары выносят из боя

На моей,

продырявленной смертью, шинели»

Булат с мамой

«Помогите мне. Спасите меня. Я не хочу умереть. Маленький кусочек свинца в сердце, в голову - и все? И мое горячее тело уже не будет горячим?.. Пусть будут страдания. Кто сказал, что я боюсь страдать? Это дома я многого боялся. Дома. А теперь я все уже узнал, все попробовал. Разве недостаточно одному столько знать? Я ведь пригожусь для жизни. Помогите мне. Ведь это даже смешно - убивать человека, который ничего не успел совершить. Я даже десятого класса не кончил. Помогите мне. Я не о любви говорю. Черт с ней, с любовью. Я согласен не любить. В конце концов, я уже любил. С меня хватит, если на то пошло. У меня мама есть. Что будет с ней?.. А вы знаете, как сладко, когда мама гладит по голове? Я еще не успел от этого отвыкнуть. Я еще нигде толком не побывал. Я, например, не был еще на Валдае. Мне ведь нуэюно посмотреть, что это за Валдай? Нужно? Кто-то ведь написал: «...И колокольчик - дар Валдая...». А я даже таких строчек написать не смогу. Помогите мне. Я все пройду. До самого конца...»

Еще до ранения Булат сочинил свою первую песню. Однополчанам она понравилась, и они ее пели хором. От нее осталась только первая строчка: «Нам в холодных теплушках не спалось...». Да и эта строчка выплыла случайно, когда лет двадцать пять тому назад в «Комсомольскую правду» пришло письмо от ветерана войны, который услышал по радио фамилию Окуджава и спрашивал, не тот ли это Окуджава, что воевал с ним в одном полку. Далее он писал, что этот самый Окуджава сочинил на фронте песню, строчку из которой он и процитировал. Что это была за песня, нам, видимо, не дано уже узнать. Свидетелей тех событий, наверное, не осталось...

...После нескольких месяцев госпиталей Булат попадает в запасной полк под Гори. Эти несколько месяцев в запасном полку были ужасными; солдат почти не кормили. Но в один прекрасный день их мучения закончились. Собрали их, оборванцев-доходяг, выдали новую форму и маршевой ротой отправили на Малую Землю, под Новороссийск. Однако до Малой Земли они не доехали. В дороге они во главе с командиром столь бурно праздновали отправление на фронт, что когда маршевая рота добралась до Батуми, она снова была толпой оборванцев, вдобавок ко всему еще и пьяных. Новое обмундирование было пропито. Всех арестовали, долго держали в карантине, собираясь отдать под трибунал, но в конце концов вновь приодели и отправили обратно в запасной полк. Отсюда Булата завербовали в артиллерийскую часть резерва главного командования. Он стал радистом тяжелой артиллерии.

Булат сполна познал все «прелести» окопной жизни. Раньше, в мечтах, война представлялась возвышенной и праздничной. На деле оказалась, что на войне холодно, голодно и страшно...

«Я познакомился с тобой, война. У меня на ладонях большие ссадины. В голове моей - шум. Спать хочется. Ты желаешь отучить меня от всего, к чему я привык? Ты хочешь научить меня подчиняться тебе беспрекословно? Крик командира - беги, исполняй, оглушительно рявкай «Есть!», падай, ползи, засыпай на ходу. Шуршание мины - зарывайся в землю, рой ее носом, руками, ногами, всем телом, не испытывая при этом страха, не задумываясь. Котелок с перловым супом - выделяй желудочный сок, готовься, урчи, насыщайся, вытирай ложку о траву. Гибнут друзья - рой могилу, сыпь землю, машинально стреляй в небо, три раза... Я многому уэюе научился. Как будто я не голоден. Как будто мне не холодно. Как будто мне никого не жалко. Только спать, спать, спать...»

Когда его часть перевели в Нагорный Карабах, поблизости оказалось пехотное училище, которое набирало курсантов. Булат захотел стать бравым офицером. Это уже совсем другая жизнь... И учиться недолго, полгода - и ты офицер.

Ему хватило трех месяцев, чтобы понять, что военная карьера не для него. Но как теперь быть, что делать? И он решается на отчаянный шаг.

«Иду к замполиту; разрешите доложить: 'так, мол, и так, отец мой арестован, враг народа. Он говорит, сын за отца не отвечает. Я говорю, я знаю все, но на всякий случай, чтобы вы не сказали, что я скрыл. Молодцом, - говорит, - правильно сделали. Идите, работайте спокойно. И я с горьким сердцем пошел работать спокойно. На следующее утро построение после завтрака, Окуджава, Филимонов, Семенов выйти из строя, остальным - направо, на занятия шагом марш! И все пошли. А нам - продат- тестаты и назначение в артиллерийскую часть, из которой меня переманили».

Через некоторое время у Булата открылась рана, его положили в госпиталь и, после трехмесячного пребывания в госпитале, Булата комиссовали. В ноябре 1943 года, Булат снова оказывается в Тбилиси.