Сергей Шингарев - "Чатос" идут в атаку

Подняв летчика на плечи, мадридцы понесли его по проспекту.

— Русия кон носотрос! Русия кон носотрос! Россия с нами! Россия с нами! — гремело над домами.

Над проспектом Кастельяна зазвучала величественная мелодия «Интернационала».

Подняв над головой сжатые в кулак руки, пели люди, заполнившие тротуары и проезжую часть проспекта. Пели те, кто стоял на балконах и крышах домов. Пел одетый в кожаную куртку сероглазый пилот, поднятый над людским морем мускулистыми руками тружеников.

Над Мадридом в сомкнутом строю, покачивая крыльями, пронеслись республиканские истребители.

В этот день они еще несколько раз прогоняли от испанской столицы фашистских стервятников, доведя счет сбитых «юнкерсов» и «фиатов» до девяти…

Вместе с жителями Мадрида и бойцами, оборонявшими подступы к столице Испании, за воздушным боем над городом с волнением наблюдал командующий авиации республики Игнасио Идальго де Сиснерос. Через несколько лет в своей правдивой книге «Меняю курс» он напишет об этих трагических днях: «Постоянно участвуя в боях против численно превосходящего нас противника, мы несли большие потери в людях и технике. Оставшиеся в живых летчики были сильно переутомлены. Настал деньь, когда я отдал приказ: «Поднять в воздух истребитель» — мы располагали лишь одним самолетом!» И еще: «Но протяжении всей войны я постоянно общался с советскими людьми и наблюдал их героические действия не только в воздухе, но и на земле. Со всей ответственностью могу утверждать, что оказанная нам Советским Союзом помощь была совершенно бескорыстной и стойле ему многих жертв, в числе которых немало летчиков, погибших, защищая свободу испанского народа. Их могилы навсегда остались в нашей стране».

6–7 ноября, когда передовые части мятежников подошли к Университетскому городку и парку Каса-дель-Кампо, над столицей Испании вновь разгорелись ожесточенные воздушные бои.

Теперь «чатос» — истребители И-15 — прикрывали Мадрид вместе со скоростными короткокрылыми истребителями И-16[4]. «Москас» — «мушки» — метко прозвали новые советские машины испанцы. Эскадрильей И-16 командовал летчик-доброволец Сергей Тархов (Антонио).

В середине дня 7 ноября около ста фашистских самолетов попытались совершить «звездный» налет на Мадрид. Их встретили «чатос» и «москас». В ожесточенном бою «фиатам» удалось зажечь истребитель командира эскадрильи «чатос» Павла Рычагова.

Оставив пылающий истребитель, советский летчик выбросился с парашютом над центром Мадрида. Приземлиться ему пришлось на руки мадридцев. Пылкие испанки в порыве восторга покрыли поцелуями пилота, на их глазах сбившего два фашистских самолета. Когда к месту его приземления примчалась санитарная машина, врачи не на шутку перепугались: все лицо летчика былов красных и оранжевых пятнах. К счастью, это была не кровь, а следы губной помады, оставленные восхищенными сеньоритами на память «камарада русо».

В эти дни центральный орган Коммунистической партии Испании газета «Мундо обреро» писала: «Слава героям воздуха! Фашистские самолеты, сбитые летчиками свободы, свидетельствуют перед миром, что фашизм будет побежден у ворот Мадрида! Да здравствуют пилоты республики!»

Хроника одного дня

18 июня 1937 года…

Северная Испания…

Рваные облака медленно плывут по серому рассвет ному небу. С глухим ревом на скалистый берег Бискайского залива накатываются белопенные волны. Тревожно кричат чайки.

Вторые сутки по дорогам и горным тропам к Сантандеру нескончаемым потоком идут беженцы из Бильбао. Над ними, устилая землю трупами, носятся фашистские истребители.

Бильбао горит. Волна за волной подходят к городу эскадры фашистских бомбардировщиков, расчищая путь дивизиям итальянского экспедиционного корпуса и бригадам мятежников «Наварра». Оставшиеся без боеприпасов республиканские батальоны упорно отстаивают последние оборонительные рубежи на подступах к столице страны басков…

Северный пригород Бильбао Лас Аренас, превращенный в груды обгоревших камней, вторые сутки удерживал поредевший в июньских боях батальон астурийских горняков.

Одна за другой накатывались на Лас Аренас атаки итальянской дивизии «Черные перья». С рассветом противник ввел в бой огнеметные танки «ансальдо». Выжигая все на своем пути, приземистые машины устремились на позиции горняков. За ними бежали густые цепи чернорубашечников. Со стороны Бискайского залива и Лас Аренасу приближалась большая группа «юнкерсов».

Очереди пулеметов из развалин ветряной мельницы и разрывы динамитных шашек отбросили фашистов в исходное положение. Два танка были подбиты.

Подтянув на прямую наводку несколько гаубиц, чернорубашечники засыпали район мельницы снарядами. И снова пошли в атаку.

Все реже и реже раздавались из развалин ответные выстрелы. Фашисты осмелели.

— Сдавайтесь, красные собаки! — кричали они.

В ответ полетели динамитные шашки.

Командир дивизии «Черные перья» ввел в бой свой резерв — батальон «Тосканские волки». Но и на этот раз тех юры динамитными шашками отбросили врага.

Наконец огонь с мельницы прекратился. Чернорубашечники рванулись вперед. И в этот момент под ногами фашистов колыхнулась земля. К небу взметнулся ревущий всплеск пламени. Поднялись столбы воды. Словно надломившись, в реку Нервьон рухнули пролеты моста, соединявшего Лас Аренас с другой частью города. В рядах фашистов произошло замешательство.

И тут из развалин поднялись два горняка. Отбросив в строну ненужные теперь, оставшиеся без патронов ручные пулеметы, они двинулись навстречу солдатам противника. Они молча сошлись: головорезы из батальона «Тосканские волки» и два оставшихся в живых защитника Лас Аренаса. Фашисты не подозревали, что под брезентовыми куртками шахтеров лежат динамитные пакеты и догорают зажженные от последней сигареты бикфордовы шнуры.

— Взять их! — махнул пистолетом подъехавший на Твике майор.

К горнякам бросились чернорубашечники.

— Руки вверх! — прокричал офицер в черном берете с золотистым изображением бегущего волка.

На закопченных, небритых лицах шахтеров появилась презрительная усмешка. Они шагнули ближе к танку.

— Шахтеры не сдаются! Да здравствует республика! Майор вскинул пистолет. Горняки обнялись. Вместе с пистолетным выстрелом раздался оглушительный взрыв. Вспыхнул танк. На земле в предсмертных судорогах корчились чернорубашечники…

В это утро с узкого, зажатого между заводскими зданиями аэродрома Ламиако, находящегося вблизи Бильбао, взлетела эскадрилья «чатос». Круто набрав высоту, истребители скрылись в темной дымке, стоявшей над Бильбао. На подходе к Лас Аренасу республиканские летчики увидели появившихся со стороны залива «юнкерсов».