Николай Амосов - Голоса времен. (Электронный вариант)

К дому - через сени - примыкал скотный двор, с большим сеновалом.

Во дворе высился журавль над колодцем. На участке был огород и сад с яблонями, малиной и смородиной.

В общем, было нормальное хозяйство, называлось - "середняцкое".

Село Ольхово при НЭП-е помню отлично. Бабушка говорила, что так же было и при царе.

Жили бедно. Корова, лошадь, пара овец, куры. Посевы - 3-4 гектара. Многодетные - бедствовали: Хлеб - не досыта, с добавками картошки. Мясо - только в праздники и в страду. Молоко - в обрез. Самые бедные одевались в домотканное. Но лапти носили только на покос и в лес - уже была культура.

Сельский кооператив с маслодельней и "лавкой" был центром общения. Правда, была изба-читальня, она же клуб. Кино стали привозить в 1924г.

Разнообразие в жизни создавали престольные праздники.

Политических страстей не помню. При НЭПе крестьяне были лояльны к власти.

4. Род Амосовы. Судьбы.

Расскажу об Амосовых. Меня воспитала мама, но вышел я - Амосовым, а не Никаноровым. Получается: гены.

Мало было интереса к прошлому. Но знал, по крайней мере, два поколения Амосовых были полукрестьяне-полурабочие. Летом - хозяйство, зимой - завод. Отец - мастером, сыны - рабочими.

Жили Амосовы хорошо, но небогато. Наверное, могли бы лучше, но были две страсти у деда: - к лошадям и к водке. Сыновья тоже все стали пьяницами. Мама считала, что это наследственное, и боялась за меня.

О дедушке мама: "добрейшая душа". Бабушка: "Дурной. Бывало, в праздник всех зазывал выпить. Лошадьми менял. Зато сама бабушка, Марья Сергеевна, была властная женщина, всё хозяйство держалось на ней. Грамоты не знала. Родилась еще крепостной. У них было три сына и три дочки.

Я помню дядю Сашу. По рассказам мамы: В Питере работал на заводе и вышел в первоклассные мастера. Талант, изобретатель, патенты имел. Хорошо зарабатывал, но пил. В 1918 году, приехали в Ольхово. Работал механиком на мельнице, поэтому жили безбедно. Но не жилось. Умер от пьянства, оставив без средств четверых детей. Они жили рядом, и я с ними дружил.

Младший, дядя Ваня, окончил Техническое училище в Череповце, то же что и я. Был эсером. Погиб в 1918 году, в стычке с большевиками.

Тетя Катя выучилась на акушерку. Помню её отлично.

5. Отец. Сельский кооператив. Брак. Война. Плен. Возвращение. Череповец - служба. Попойки. Распад семьи. Другой брак. Болезнь.

Теперь об отце можно всё говорить: никто не обидится, все умерли. Мама его всегда хвалила: "был прекрасный человек". Не знаю (мне даже папой его называть не хочется). Кончил двухклассное училище. Был вполне грамотным. Несомненно, много читал. Собрал порядочную библиотеку: классики, политика, философия, история. Она и мне пригодилась..

Отслужил в армии. Организовал в селе потребительский кооператив и маслобойню: существовали до конца Ольхова до 1936 года. Идейный был.

Дальше биография замыкалась на маму и на меня.

Мама приехала в Ольхово в 1909 году и поселилась с молоденькой учительницей Шурой Доброхотовой. Тогда же состоялось знакомство: Миша Амосов, с претензиями на интеллигентность. Бабушка браку сопротивлялась.

Тяжело было маме с такой свекровью. Жизнь скрашивалась только любовью мужа. Говорила - всегда очень любил и были счастливые.

В положенное время родился я. Тогда не было отпусков по беременности. В связи с выездами на роды, молоко у мамы "пересохло" и пришлось кормить искусственно. Поэтому я был хилым, болел. Однако когда дорос до школы - болеть перестал.

1914 год - началась война. Фронт. Мне было восемь месяцев. И тут же кончилось мамино счастье. Через полгода перестали приходить письма: "Пропал без вести". Но война была гуманнее, и после восьми месяцев молчания пришла открытка - уже из Германии, из плена. Плен был не тот, что теперь, легче. Работал на разных работах, больше - в сельском хозяйстве. Дважды пытался бежать, неудачно. Из Германии вернулся только в начале 1919.

Смутно помню: комната, яркий свет, надо мной стоит мужчина - он кажется огромным. И чужим. Таким и остался для меня на всю жизнь.

Отец научился у немцев и хотел заняться хозяйством, но скоро уехал - пригласили в Череповец, на большую должность, по кооперации. Соблазнился работой и хотел обновить своё хозяйство. Оно было в полном упадке - осталась одна корова да куры. Работать было некому: бабушка постарела, мама - урывками, нанимать не на что.

Но ничего из этих планов не вышло. Дом и имущество разделили с дядей Сашей. Тот передвинул свою "летнюю" половину на соседний участок. Отец снес старую "зимовку", и начал строить хороший дом, но не достроил.

Стал сильно пить. Завел любовницу. Сошлись.

Семья развалилась.

Судьба у отца была грустная. В новой семье родилось два сына.

Не знаю, почему не был оформлен развод родителей, но будто бы мама потребовала, чтобы отец забрал дом с участка. И он это сделал: новый дом разобрали и увезли. Через год ольховские мужики помогли маме построить "особняк" в два окошка. В нем она и дожила век.

Когда в 1926 г. я приехал в Череповец учиться, отец давал мне на содержание 15 руб. в месяц. В 1929 г. Маруся закончила институт и мама отказалась от его помощи.

В 1930-м отец заболел - ослеп. От мамы слышал диагноз "атрофия зрительного нерва на почве алкоголизма". Лечился в Ленинграде, наступило некоторое просветление и он снова стал работать. В 1931 году внезапно умер, видимо от болезни сердца.

Мама его очень жалела.

Так мне не повезло с отцом. Простить ему никогда не мог, хотя мне он был не нужен: ушёл, ну и ладно. Мама же осталась!

Глава вторая. Детство, отрочество, юность.

1. До 1926 г. Одинокое детство. Школа. Пионерия. Книги. Город Череповец.

Пожалуй, можно перейти к сути дела, к своему детству. Оно было необычным для деревни: до школы с ребятами не общался. Так и в школу пошел - одинокий. Прямо-таки - барчук! Читать тоже не умел. Помню только, что много рисовал, фантазировал, больше о войне. Гулять не любил: зимой чуть не силой выгоняли "дышать воздухом". В общем - рохля и рохля! Неправильно воспитывала мама.

Зато школа стала событием. Одна учительница учила два класса: первый и третий. Меня посадили со старшими, у первоклассников места не оказалось. Тут я быстро выучил буквы и стал читать. Робинзона Крузо прочел за три месяца. Но школа сначала не нравилась: очень много шума, ребята буйные, все - незнакомые. Не было контакта. Даже на переменах я не выходил из-за парты. Освоился только к рождеству.

В первое школьное лето барство с меня слетело: бегал босиком, дни проводил с товарищами на речке. Но всё равно остался неловким - не научился плавать, не дрался, плохо играл в городки, в лапту, не умею ездить на велосипеде, танцевать, плавать. Всегда ощущал свою неполноценность. Удивляюсь, как это стал хирургом: ручная все-таки работа!