Редактор. Закулисье успеха и революция в книжном мире - Сара Б. Франклин

случае многим женщинам казалось, что у них нет иного выбора, кроме как выйти замуж, родить детей и заниматься домашним хозяйством. Но затем в 1960 году Управление по контролю качества пищевых продуктов и лекарственных средств (Food and Drug Administration, FDA) одобрило производство противозачаточных. Возможность отделять секс от деторождения предоставила женщинам невиданный ранее контроль над своим телом и жизнью. Теперь любая могла определять для себя, что значит быть современной женщиной. Пока зарождающаяся вторая волна феминистского движения боролась с навязываемой СМИ мыслью о том, что женщины должны довольствоваться ролью матери и домохозяйки, Джудит выстраивала карьеру и жизнь неординарной женщины.

Она поднялась по карьерной лестнице в издательском мире, когда им все еще управляли одни мужчины. Ее редакторское портфолио свидетельствует о ее проницательности. Книги, отредактированные Джудит, отражают культурные противоречия эпохи, освещают конфликт между личной и общественной жизнью женщин и исследуют как ожидания, предписанные им извне, так и их настоящие желания. Некоторые из этих книг сегодня считаются частью феминистского канона: гомоэротичная проза Элизабет Боуэн, рассуждения Флориды Скотт-Максвелл о стареющих женщинах, теоретическая монография на тему андрогинии Кэролин Хейлбран и чрезвычайно искренние изображения материнства, супружеских ссор и ментальных расстройств в поэзии Сильвии Плат. Десятки кулинарных книг, которые выпустила Джудит – большинство из них написанные женщинами, – размывали грань между дидактическим материалом, проявлением заботы и искусством. И хотя Джудит не ставила перед собой четких феминистских целей, ее работа имела значительный политический эффект. Она показала американцам – и особенно американкам, – что у них больше возможностей, чем они думали.

Джудит Джонс оставила неизгладимый след в американской прозе и культуре, но история ее выдающейся жизни и карьеры мало кому известна. Отчасти это ее осознанный выбор. Работа редакторов намеренно незаметна, а их труд скрывается за кулисами. Они служат на благо своих авторов, а не самих себя, и их почерк должен быть с трудом (а лучше вообще никоим образом) различим читателями. Романистка Энн Тайлер назвала стиль Джудит «очень тонким и изящным, практически невесомым»[5]. По словам Лоры Шапиро, читая авторов Джудит, мы ощущаем «невидимую руку потрясающего редактора»[6]. «Разумеется, мы ее не видим. Поэтому она и была великой».[7]

Диапазон функций редактора плохо представляют себе даже самые заядлые читатели. Их задача заключается не только в том, чтобы перемещать слова по странице. Они служат проводниками для отдельных авторов и отвечают за литературный ландшафт в целом. Они должны одновременно быть сосредоточенными на нуждах своих писателей и следить за изменениями в культуре. Они попеременно должны выполнять роль поверенных и внимательных читателей, терпеливых тренеров и надсмотрщиков. Для этого необходимо обладать деловым складом ума и эмоциональной открытостью. Хороший редактор достаточно гибкий, чтобы лавировать между этими запросами, и достаточно чуткий, чтобы понимать, когда какую роль взять на себя. Редко кто сочетает в себе столь обширный набор навыков. Посвятить свою жизнь служению в этой должности – акт самоотдачи. Редактура скорее призвание, чем просто работа. И Джудит всю жизнь отвечала на этот зов.

Но ее невидимость нельзя приписывать только позиции за кулисами. Ее вклад в историю малоизвестен из-за того, что она женщина: мизогиния сформировала траекторию ее жизни и карьеры и продолжает преуменьшать ее наследие по сей день. Влияние Джудит на американскую культуру и литературу также недооценивают из-за жанра, который принес ей наибольшую известность, – кулинарных книг.

Хотя еда занимает полноправное место в центре культуры Америки XXI века, раньше (и в какой-то степени до сих пор) книги о еде вызывали у литературного мира снисходительное отношение. Несмотря на популярность кулинарных книг, их зачастую считают техническими инструкциями, а не источником историй, воспоминаний и индивидуальности, и их авторов воспринимают как ремесленников, а не художников. Создание кулинарных книг требует невероятной точности, изобретательности, компетентности и огромного количества усилий и времени. Как и каждодневный труд по приготовлению еды, большинство книг о ней написаны и отредактированы женщинами. И, подобно этой рутинной работе, тексты о еде не только недооценивают, но и зачастую полностью игнорируют. В таком случае неудивительно, хоть и прискорбно, что писатели, избравшие своей темой еду, часто сталкиваются с пренебрежением, а самый известный редактор кулинарных книг на протяжении всей жизни тоже терпела высокомерное отношение к себе. «Долгое время к женщинам – а это в основном были женщины, – которые писали о еде, относились как к людям второго сорта, – сказала Джудит в интервью от 2015 года. – И все потому, что они готовят!»[8]

Для Джудит все формы письма имели ценность. Она считала, что кулинарные книги заслуживают того же внимания и редакторской педантичности, что и романы, мемуары, эссе и поэзия. «Она построила свою репутацию на том, что находила хорошо образованных и недооцененных по достоинству поваров вроде [Марион] Каннингем, Марчеллы Хазан и Мадхур Джаффри и делала из них звезд»[9], – писала Ким Северсон в некрологе Джудит в The New York Times. С помощью умелой редактуры и чуткого понимания культуры Джудит выпускала кулинарные книги, которые переизобретали их форму и были наполнены тихим, но неистовым политическим сопротивлением. «К еде стали относиться с настоящим уважением во многом благодаря ей, – сказала Рут Райшл, бывший ресторанный критик The New York Times и последний главный редактор Gourmet[10][11]. – Говоря о революции в кулинарных книгах, мы подразумеваем именно ее»[12]. Однако, несмотря на рост ее репутации в качестве редактора кулинарных книг, Джудит старалась не загонять себя в рамки. «Я никогда не хотела, чтобы меня воспринимали в какой-то одной роли», – говорила она мне.

Джудит была гениальным редактором с искушенными, пусть и испытавшими влияние католицизма, вкусами, но она, как и все, не была лишена предубеждений, которые формировали ее мировоззрение. Со временем обнаружились ее слабые места: она отказалась издавать «Под стеклянным колпаком» (The Bell Jar) Сильвии Плат, посоветовала главному редактору «Кнопфа» не публиковать «Собрание стихотворений» Фрэнка О’Хары (The Collected Poems of Frank O’Hara) и дважды отвергала рассказы Элис Манро, которая впоследствии получила Нобелевскую премию. В кулинарных книгах, особенно поначалу, Джудит нередко упрощала опыт своих небелых авторов. Стремясь сделать «экзотику» еще более привлекательной для читателей, большинство из которых, предположительно, были белыми, она слишком часто сглаживала признаки идентичности своих подопечных, особенно в том, что касалось расы и класса. Джудит не была идеальной. В ее работе и подаче себя присутствовали парадоксы.

Близкие Джудит знали ее как чувственного, игривого и даже озорного человека. Она была мягкосердечной, романтичной во многих смыслах этого слова, глубоко верующей и крайне энергичной. Но на работе она вела себя замкнуто. Ее публичный образ был результатом